Пчелы-трансгендеры и еще 4 развлечения на выходные

The Weeknd

В последние дни 2011 года канадский певец Абель Тесфайе, выступавший почему-то под псевдонимом The Weeknd, выпустил третий за год бесплатный альбом. Там были очередные 45 минут мрачных R’n’B-стенаний под холодные биты, не лучше, чем на втором бесплатном альбоме Тесфайе 2011-го года и довольно сильно хуже, чем на первом. В общем, никто особо не обратил внимания на то, что в песне «Montreal» Тесфайе 4 минуты стенал французскую поп-песенку «Laisse tomber les filles», а кто заметил, тот уж наверняка не подумал, что именно по пути воссоздания эффекта этой песенки (в оригинале, не в душнилове «Montreal») карьера Тесфайе и пойдет в следующие десять лет. Придурковатую «Laisse tomber les filles» для совсем девочки Франс Галль сочинил мрачный похабник Серж Генсбур, и пелось при всей задорности в ней о разбитых сердцах.

Какое-то время Тесфайе пытался тащить груз стиля, принесшего ему успех, но выходило совсем плохо. Годы спустя выяснилось, что просто стиль этот ему придумал другой человек: белый паренек, подрезавший на сэмплы белый же инди-рок, и стилизовавший R’n’B под тогда звучавший пустынно и гулко дабстеп. Собственный стиль Тесфайе паренек характеризовал как «легенький», с песнями про день рождения и свечки. Потребовалось вмешательство крупнейшего поп-сонграйтера современности Макса Мартина, чтобы природная склонность Тесфайе к нездоровому сочетанию сердечной гадости и поверхностной развлекательности проявилась в песнях – по собственным словам Тесфайе, с хитом о любви к кокаину «Can't Feel My Face» он обошел даже слишком много церемоний вручения премий детских телеканалов. Такими же костылями для еще неуверенного собственного стиля Тесфайе выступили на двух хитах с альбома 2016-го года Daft Punk.

Новый альбом Тесфайе «After Hours» впервые полностью выполнен в стиле ровно грустноватого, но в то же время ровно динамичного поп-рока, который, если не приглядываться, в самый раз, чтобы с удовольствием подвигаться под него в примерочной, но и в любой момент готов стать немного печальным и чувствительным, если слушателю захочется вслушаться. В смысле объединения мейнстримной черной и мейнстримной белой музыки «After Hours», всеми силами отсылающий к 80-м, – кажется, самая большая удача со времен Джорджа Майкла, что ли (то есть английского грека сменил на посту канадский эфиоп). В отличие от двух предыдущих альбомов, ярких лишь пятнами, «After Hours» весь равномерно сверкает и искрит. На синглах «Heartless», «Blinding Lights» и «In Your Eyes», если не в пляс, так в раскачивание по комнате пустится и мертвец, на «Save Your Tears» слюной бы захлебнулись поклонники танцевального ретро-инди-рока первой половины 10-х, а удивительно компактная для своих 6 минут «After Hours» выходит немножко уже на территорию Chromatics, не вываливаясь при этом из общей стилистики альбома. В то же время Тесфайе постоянно, не срываясь в нудеж или наигранную веселость, перед слушателем кается, винится и создает атмосферу искреннего, откровенного разговора по душам. «After Hours» – настоящий стилистический триумф Тесфайе-звезды, исполняющий разом и все его мечты о себе, и удовлетворяющий слушательские желания.

Плохая новость, увы, в том, что получившийся легенький, деньрожденьевский стилёк благополучно вычеркивает Тесфайе из первого ряда R’n’B-артистов, где он после своих микстейпов 2011 года числился: куда изощреннее музыка не только у давно канонизированных Дрэйка, Д’Энжело и Фрэнка Оушена, но и у умеренно успешных Джеремайи и Мигеля.

Антон Серенков

BBC One

Даже самая тихая провинциальная жизнь не способна застыть в сладкой статике на пять сериальных сезонов (впрочем, и на три и на четыре тоже не способна – см. сериалы «Баскетс» и «This Country»). За четыре года, минувшие с, казалось бы, окончательного хэппи-энда четвёртого сезона, отношения пенсионеров Селии и Алана подошли, смешно сказать, к первому по счёту «кризису семилетия» (именно столько лет прошло с их фейсбучного воссоединения после полувека разлуки в первом сезоне). Алан, чтобы меньше проводить времени дома, устраивается на полставки кассиром в местный супермаркет; в это время Селия тратит семейные сбережения на установку новой кухни ручной работы за 10 тысяч фунтов (у которой, дескать, не будут болтаться дверцы шкафчиков и забиваться грязью щели) – Алан разочарован, потому что предпочёл бы отдать часть денег своей дочери, оказавшейся на грани банкротства из-за короеда, атаковавшего крышу фермы. Пока дочь Алана Джиллиан подумывает о продаже фермы, на стене амбара появляется стрит-арт, подозрительно смахивающий на работу дорогущего художника Бэнкси; циничная Джиллиан такому счастью ни за что не верит, но перестать нервничать по этому поводу всё равно не может. Деньги на ремонт ей предлагает дочь Селии Кэролайн, ставшая за последние несколько сезонов для Джиллиан ближайшей подругой и только что не родной сестрой; у Кэролайн, работающей директором школы, действительно проблем с деньгами нет, но зато плодятся проблемы на личном фронте: одна женщина-завуч, которую Кэролайн не без задних мыслей пригласила домой на ужин, обвиняет ту чуть ли не в сексуальном домогательстве; после чего на пороге возникает скользкий бывший муж, в очередной раз разругавшейся со своей женой-алкоголичкой Джудит. Тем временем сама Джудит, будучи популярной подростковой писательницей, готовится к грозящему обернуться публичной катастрофой выступлению в актовом зале школы Кэролайн.

Пересказывать сюжет «Последнего танго в Галифаксе» можно ещё долго: сценаристка Салли Уэйнрайт – это действительно большой мастер мелодраматического жанра, готовая, кажется, плести крайне увлекательную нить повествования практически до бесконечности (это мы ещё не упомянули ни детей Кэролайн и Джиллиан, ни чудаковатого брата Алана, прибывающего с визитом из Австралии, ни мальчика-сиротку, с которым Алан знакомится в супермаркете). При этом ошибкой было бы увидеть в «Последнем танго» рядовую мыльную оперу: никакая мыльная опера не укладывается в такие концентрированные четыре серии; никакая мыльная опера не блещет таким остроумием и добротным психологизмом. В данном случае мы имеем дело с поистине уникальным произведением на современном телевидении: локальный хит британского канала BBC «Последнее танго в Галифаксе» выступает в таком жизненно необходимом, но дефицитном жанре как драма о тревогах и поиске свободы взрослых неглупых людей – и в лайнапе, скажем, главного американского взрослого канала HBO аналог этому сериалу без участия роботов, мафии и драконов можно увидеть разве что в лице другого сериала выдающейся сценаристки Уэйнрайт «Джентльмен Джек».

Никита Лаврецкий

505 Games

На крошечную планету в медвежьем углу космоса жестко прилуняется человеческий космический корабль на одну персону. Пилоту предстоит по заданию назойливого даже через все эти световые годы корпоративного начальства изучить флору и фауну лишенной разумной жизни планеты, ну и найти источник топлива для ракеты, конечно, если он хочет все-таки с планеты выбраться. Тон начальства с лживо воодушевляющегося меняется на открыто агрессивный, когда на планете обнаруживаются заброшенные постройки некой загадочной цивилизации.

Руководитель инди-студии, сделавшей «Journey to the Savage Planet», начинал карьеру на «Spore», а пика достиг на «Far Cry 4»: в целом, это все нужные референсы и для его собственной игры. Из первой взята система мультяшных биомов (ледяная гористая местность, джунгли, полные лавы пещеры) для исследования и развития сюжета, из второй – безостановочный гринд при помощи огнестрельного оружия как основа геймплея. Из-за маленького размера игры («Journey to the Savage Planet» легко растягивается на десятки часов, но так же легко и пробегается за вечер) обе механики работают не только ярче, чем в играх-прообразах, а, есть ощущение, вообще на максимуме своих возможностей.

В первые же минуты игроку озвучивают, что обычно выносимая в «дополнительные задачи», а то и совсем не проговариваемая задача облазить всю карту и заглянуть в каждый угол, – его главная и единственная задача. Возможно, авторы задумывали это обнажение приема как шутку. Шуток в игре вообще с избытком и все – грубые и подростковые (что не отменяет качества: пародийные рекламные ролики из мира будущего легко пошли бы, что в «Рике и Морти», что в «Шоу Тима и Эрика»), по принципу «что у умного на уме, то у дурака на языке». Даже на пределе технических и финансовых возможностей нынешнее поколение разработчиков игр все равно, в конечном итоге, собирает какую-то гигантскую метроидванию-платформер с головоломками, а сюжет и труд художников подбирается к этой уже заранее готовой в голове игре более-менее рандомно.

Избавившись от неинтересной им самим тягомотины рассказа действием или окружением, авторы «Journey to the Savage Planet» довели обшаривание углов и перемещение между локациями до совершенства. Как и, например, прошлогодняя такая же трехмерная метроидвания «Supraland», «Journey to the Savage Planet» устанавливает очередную планку визуального совершенства инди-игр: она выглядит неотличимо от дорогих мейнстримных игр. По сути, это очередной «Far Cry» за крошечную долю бюджета «Far Cry» и минус все глупости и архаизмы «Far Cry». Даже если это, очевидно, тупик развития игр (какой вообще смысл обшаривать локации, если они не рассказывают истории и созданы людьми без воображения?), хочется верить, что после «Journey to the Savage Planet» большие студии начнут из тупика куда-то выбираться.

Антон Серенков