Лунный Пес и еще 4 собутыльника на выходные

Rhino/Warner Records

Умерший три года назад певец Принс даже из могилы продолжает умывать остальных музыкантов. Частично еще при его жизни организованное переиздание альбома «Purple Rain» в 2017-м установило новую планку идеального перевыпуска классических альбомов: с улучшенным звуком и выросшим в три раза, при сохранении качества материала, хронометражем. «Originals» – это сборник демо-версий песен, которые Принс в 80-е по разным причинам отдал другим артистам и прежде никогда не издавал.

Такой альбом и вообще мало кто может собрать (Боб Дилан прославился тем, что каверы на его песни делали других звездами, но специально другим людям ничего не писал; The-Dream написал два-три десятка отличных песен на заказ, но его собственные выдающиеся альбомы рубежа нулевых-десятых так и не стали всерьез популярными), а у Принса на него даже не все поместилось: архивист, компилировавший «Originals», обещает, что если продажи будут хорошими, выйдет такой же альбом про другие десятилетия карьеры Принса. Демо-версии являются демо-версиями лишь условно: Принс великолепно играл на всех инструментах, какие ему для аранжировок были нужны, нужды писать на заказ никогда не имел, и все песни поэтому сыграны и записаны буквально как себе. Архивист-куратор в интервью оправдывается, что самая хронологически ранняя песня сборника «Wouldn't You Love to Love Me?» звучит отчетливо лоу-файнее остальных, но для обычного слушателя ее игривый, резкий фанк звучит с чуть грубым звуком логичнее и лучше, чем с гипотетическим кристально ясным звуком. «Originals» вообще сравнительно с альбомами Принса 80-х звучит резче и прямее, что ли: тут нет совсем уж сумасбродных восьмиминутных песен, а ставка делается на такие неамбициозные и совершенно неустаревающие вещи, как грув и мелодия. На именных альбомах Принса «100 MPH», «Gigolos Get Lonely Too», «The Glamorous Life» и остальные провалившиеся в исполнении его наперсников и наперсниц песни смотрелись бы слишком просто, но тут они оказываются сами собой: волшебно красивыми и очаровательными бриллиантами.

Альбом предсказуемо завершает «Nothing Compares 2 U» – самая известная песня Принса из тех, какие пел не он. Задним числом сложно даже сказать, почему бы это бешено популярная когда-то, а сейчас звучащая как стандартная баллада для шоу «Голос» версия Шинейд О’Коннор была лучше демки Принса. Принс поет песню с таким издевательским задором, что местами становится больше похоже на «Я хочу быть с тобой» Наутилуса Помпилиуса. Это гораздо лучше соответствует даже и просто тексту песни (где, если что, натурально есть строчки про «пьяный врач мне сказал – тебя больше нет»), не говоря об общем художественном эффекте: только помещенная в чуть мультяшную, горячечную вселенную повизгиваний, саксофонных соло и гитарных излишеств, баллада становится естественной и трогательной. Собственно, это понимание разрешает и единственную проблему альбома: ну кто, кроме фанатов, станет слушать музыку из 80-х в 2019 году? В отличие от своих нынешних подражателей (что, в сущности, такое нынешний Тайлер Криэйтор, как не попытка при несопоставимо меньшем таланте и музыканта, и композитора, воспроизвести сумасбродную эмоциональность Принса 80-х?), Принс не оперирует стилями как данностями, а лишь конструирует из их элементов собственную, ни на что не похожую, дурашливую, сексуальную и всегда увлекательную музыкальную вселенную. Это не музыка из 80-х, это музыка, которую никто, кроме Принса, никогда не сочинил бы.

Антон Серенков

HBO/BBC One

Англия конца индустриальной революции. В родное поместье под городом Галифаксом в перерыве между путешествиями прибывает энергичная наследница Анна Листер – эффектная женщина в расцвете сил. Листер сильно выделяется из окружения – одевается в мужские костюмы и исключительно во всё чёрное (название сериала «Джентльмен Джек» – это её народное прозвище); за спиной её преследуют перешептывания о том, что к молодым девицам её лучше не подпускать; впрочем, в основном её всё же побаиваются и уважают за сильную и независимую натуру. В начале сериала Анна Листер озвучивает две основные цели своего пребывания в окрестностях Галифакса: во-первых, разобраться с угольным бизнесом на территории поместья (по нынешнему контракту добытчики платят слишком низкую ренту за шахты; к тому же воруют уголь, выходя за арендуемые границы; нужно выбирать между повышением ренты и бурением собственных новых шахт); а во-вторых, найти себе жену (и тем самым залатать давно разбитое сердце). Учитывая, что это не ревизионистская феминистская драма, а сериал, основанный на реальных дневниках Анны Листер, к этим простым на словах целям героиня на протяжении следующих семи часов движется долго, мучительно и нелинейно.

Опытная сценаристка британского телевидения Салли Уэйнрайт в этом десятилетия создала уже две превосходные драмы: лихой, жестокий и предельно психологически достоверный полицейский триллер «Счастливая долина» и умную и живую семейную драму «Последнее танго в Галифаксе». Эти сериалы только на вид были современными, а на деле писались по романным канонам столетней давности, и потому производили такое свежее впечатление. К сожалению, сценарное мастерство Уэйнрайт, оказавшись помещённым в родные декорации (родные по времени, а не месту: действие всех трёх сериалов происходит, напомним, в родном для автора Галифаксе) такого оглушительного эффекта уже не производит. Но и отрицать это исключительное мастерство здесь не выходит.

Начало сезона несколько обескураживает: трудно понять, к чему клонит сбивчивое повествование и зачем нужна добрая половина сцен; зато в финале все многочисленные сюжетные линии изящно сходятся воедино и зрительское терпение оказывается полностью оправданным. В отсутствии условной голливудской динамики, пожалуй, виноват тот факт, что это всё-таки адаптация дневников; сюда же можно отнести и курьёзы вроде того, что почти всех главных женских персонажей сериала зовут Анна. Для классициста Уэйнрайт настоящей драмой всё ещё считается, в первую очередь, трагичная любовь и моральные метания убийцы, а основные сюжетные линии она любит напрямую оттенять непересекающимися второстепенными линиями с персонажами помаргинальнее; визуальное решение сериала, как никогда, напоминает телевизионный театр. И снова все концептуальные изъяны меркнут перед тем, насколько психологически достоверное, продуманное и нарастающее в плане накала страстей повествование выстраивает сценаристка Уэйнрайт.

Никита Лаврецкий

Annapurna Interactive

Инопланетянин-гуманоид просыпается на ночной полянке в своем спальном мешке. Рядом трещит костер и жарятся зефирки, неподалеку стоит вышка с космическим кораблем на вершине, совсем сверху, если задрать голову, – бездонное, усыпанное звездами синее небо. Сейчас гуманоид поднимется, напоследок обойдет соотечественников, взберется на вышку и полетит в открытый космос. Минут через двадцать солнце превратится в огромную раздутую белую болячку и, лопнув, проглотит его и весь мир. После этого гуманоид проснется на ночной полянке в своем спальном мешке и, уставившись в бездонное синее небо, впервые задумается: что за видимая невооруженным взглядом чертовщина происходит прямо сейчас на орбите океанической планеты над головой?

Пару лет назад все с ума сходили от обещанной игрой «No Man’s Sky» идеи исследования бесконечных миров Вселенной. Провал игры задним числом пытались списать на какие-то чисто технические ошибки, в то время как он, конечно, проистекал из изъяна скорее метафизического характера: чудеса Вселенной нас увлекают не потому, что их процедурно генерирует некий безличный компьютер эволюции, а потому, что они все до одного являются чудесами. На крошечной орбите планетки Камелек, где живут пару десятков синих четырехглазых лягушоидов «Outer Wilds», вертится совсем карманная каменная луна, где и помещается-то только домик космонавта, сторожка и наблюдательный пункт – однако, у этой луны есть собственная гравитация, она крутится вокруг солнца с собственной скоростью и все сопряженные с этими параметрами действия (сила, с которой ваш корабль притягивает к земле; скорость смены дня и ночи) у нее собственные. Так же физически корректно и неповторимо-живо устроена изощреннейшая система приливов-отливов на водной планете; так же оглушительно реалистичен в игре нырок в мини-черную дыру (лучи света изгибаются и стекают по ее краям, как не поместившийся мед по стенкам банки) – ну и, в общем, все в игре.

У «Outer Wilds» есть симпатичный сюжет про разбросавших тут и там по галактике свои артефакты-головоломки высокоразвитых и тоже погибших инопланетян; есть и некоторое подобие ролевой игры с общением с другими космонавтами; но все это только приятные детали мультяшного, милого и жутко затягивающего симулятора космического путешественника. Даже если вы будете просто бесцельно нарезать круги по галактике, прыгать в гейзеры, выставлять автопилот на солнце и швартоваться на отвесных скалах, чтобы проникнуть затем в заброшенный дворец, в «Outer Wilds» наслаждения легко часов на десять или больше.

Антон Серенков