Как это – быть самым популярным в стране пикчером

 

 

 

– Расскажи, пожалуйста, кем ты сейчас работаешь.

 

– Для налоговой – никем, ха-ха. Это сразу вырезаем. Ладно, я работаю по контрактам со всякими брендами – сервисами «Яндекса», с «Электросилой» были проекты, с «Диснеем». Приходят, говорят, что им нужно что-то продвинуть, какой-то новый продукт. И я делаю на эту тему какие-то смешные комиксы или картинки. И они либо себе забирают эту работу, либо я публикую у себя в соцсетях. Из последнего – мне понравилось делать для средства от прыщей. Устал от этих больших интернет-кампаний с смм-щиками. Я понял, что вот семь лет занимаюсь творчеством, и ко мне приходят средство от прыщей – я такой: да, ради этого я и жил все это время, ради этого я все и создавал.

 

Еще есть сервисы вроде «Патреона». Подписчики по чуть-чуть могут донатить деньги креатору, и вместе получается большая сумма. Когда из таких источников идут деньги, я могу делать, что хочу, и мне за это платят. Я думаю, это способ монетизации будущего. По сути, если каждый человек будет любимым авторам жертвовать небольшие деньги, то авторы с 50 тысячами будут получать огромные деньги от своих подписчиков. Так мы сможем победить засилие рекламы. И мы уже немного привыкаем платить за музыку. Донатить любимому автору станет таким же правилом хорошего тона, как и оставлять чаевые. Можно не оставлять. Но мы же оставляем, по большей части, или иногда хотя бы. То же самое будет и с авторами. Поэтому, думаю, что будущее за донатами.

 

– Пока не очень много делают такие донаты, подписываются в сервисах вроде Патреона.

 

– Разумеется. Это советское воспитание, не приучены люди, что можно платить. Но у меня уже 130 человек есть, которые донатят. Каждый по рублю в месяц – и вот я уже могу коммуналочку оплатить и спокойно работать.

 

– Назови главные 5 событий в своей жизни за последние 10 лет.

 

– Для начала я поступил в экономический университет. Там я очень хорошо понял, чем не хочу заниматься. Поэтому там я начал рисовать.

 

Потом я закончил универ, у меня уже были подписчики, какая-то аудитория. Но я все равно не понимал, как свои навыки и умения с картинками превращать в деньги. Поэтому я пошел работать на стройку. Там, блин, зима, я молотом колочу эту землю, она твердая, и я такой: «Блин, чем я занимаюсь?!» И потом я однажды подумал: «А что, если я нарисую книгу?» И в тот же вечер я сделал обложку книги. Книга называлась «Сами вы наркоманы». Ну это потому что в тот период творчества я не ограничивал свою фантазию ничем, и люди писали «что это за наркомания». Но подписывались все равно. И книга была ответом на все эти не совсем хейтерские, но комментарии. Я выложил обложку и такой: «ребят я делаю книгу, скидываемся, кто хочет, предзаказ, все дела». И люди меня в тот момент спасли. Потому что я очень не хотел на следующий день опять идти ломом таранить землю. Люди спасли, люди предзаказали книгу, и у меня появились деньги и на книгу, и на жизнь.

 

Вот, потом следующее событие...

 

В интернете тогда нигде никто не платил за картинки, нигде такого не было. Никаких рекламодателей, никаких вообще. Зачем платить за контент, если можно в интернете скачать кучу картинок, или мем какой-нибудь немного переделать, и не надо ничего. Это сейчас уже бренды приходят в соцсети и стараются быть на одной волне с аудиторией, типа, общаться как-то пытаются, типа «мы друзья, мы сейчас шутки пошутим, мемы обыграем». В 2012-2013 году такого ничего не было. Если бренды были в интернете, то это официозные аккаунты, никаких мемов. И вот тогда меня позвали делать картинки для научного сайта, который сейчас n+1. У них паблик «Мохнатый сыр» был, мы им в соцсетях делали смешные картинки для паблика к новостям, и там были ссылки, и таким образом гнался траффик на сайт к ним.

 

– А как люди из «Мохнатого сыра» нашли тебя?

 

– Это был Артем Крышенинников. В 2012-м был бум авторских пабликов Вконтакте, всяких шутников, которые картиночки рисовали. И тогда только появились лайки Вконтакте, вот не знаю, может, молодые читатели не помнят такого…

 

– ОЛДЫ ТУТ.

 

– …но раньше не существовало лайков. Если хотели выразить какую-то благодарность, признательность, приходилось в комментариях писать «+1», «ахаха». И репостов не было. Чтобы распространить картинку, приходилось сохранять себе ее, куда-то постить. Или в личку кому-нибудь перекидывать. Но потом появилась функция репоста, лайки, и стало проще распространять контент, он лучше расходился. И тогда был бум авторских пабликов. Началось все с Дюрана. И всякие подражатели Дюрана появились вроде меня в том числе. Потом паблики поотмирали, остались только я с Дюраном, и все. И еще это было потому, что я сам сделал в свой паблик несколько картинок к новостям.

 

– А сейчас ты не сотрудничаешь с пабликами?

    

– Да, сейчас я уже сам себе хозяин, мне проще. Но ребята иногда приходят, если что-то надо, если не хватает контента, я могу сделать что-то.

 

– Это было три события. Что дальше?

    

– Ой, так, сейчас. События, события, события. Вот первая книга была самиздат. А потом через много лет приходит ко мне в личку издатель: «А давай все комиксы в твоем паблике напечатаем, будет книга». Я сначала не поверил, что в этом есть смысл, потому что ну ты можешь все это в интернете посмотреть, зачем тебе книгу покупать. Но издатель сказал: «Поверь, я шарю, берут бумагу только так». И выпустили в 2018 году книгу «Что же я натворил». С ней я смог поехать на всякие фестивали, открыть для себя новых авторов, найти себе новых подписчиков.

 

И пятое: я решил сделать тур по городам. Я не знал, как вообще это назвать. Я же не со стендапом, но в то же время не с лекциями. Просто хотел рассказать, как и что я делаю, презентовать новую книгу, всякое такое. И я решил, что это будет называться, как у какого-нибудь Познера, как у этих ребят, которые много разговаривают, – «Творческий вечер». У меня был тур творческих вечеров.

 

– Что было более выгодно – выпуск книги или тур?

    

– Книги – довольно-таки выгодно. Если вы правильно рассчитаете… эээ... Смотри, сам авторский гонорар не очень большой. Вы можете продать 10 тысяч экземпляров, если вы суперзвезда. Но процент с каждой книги будет минимальный. Например, до 7% в самых лучших случаях. Что можно сделать: можно купить у издательства книги по закупочной цене, где-то в среднем в два раза меньше, чем в магазине, и потом продавать их самому. Люди скидываются, а ты им почтой отправляешь. Я очень много продал моей последний книги «Добрые мемы» – лучше ничего не выходило у меня. Но я поставил цену низковатую, не подрасчитал с почтой, с закупочной ценой, и получилось, как в том анекдоте. Встречаются два мужика, один говорит: «Бизнес открыл, продаю рубль за 95 копеек». Второй спрашивает: «Ну и как доходы?» Первый отвечает: «Пока не считал, но обороты огромные». Вот и у меня обороты у книги были огро-о-о-омные.

 

– А какой тираж был у книги? Он же сейчас весь распродан.

    

– Их сейчас допечатывают. Первый тираж был 1800 книг. Еще 1000 потом допечатали. Я недавно полез гуглить, посмотреть, с какого количество проданных экземпляров начинается бестселлер. И оказывается, нет определеного числа. Все в глазах смотрящего. Поэтому я теперь могу говорить, что я автор трех бестселеров!

 

 

 

– В какой момент ты понял, что можешь зарабатывать только картинками?

 

– После какого-то из заказов, который мне не очень хотелось делать. И я такой, как безумец, называю цену в пять раз больше, чем я обычно говорил, и мне такие: «Хорошо». И я такой: «А может, все это время можно было так делать?» И я с тех пор я немножко обнаглел и стал абсолютно точно обеспечивать себя и жизнь в такой мировой столице, как Минск.

 

– Все твои заказы идут из Москвы. Но ты же живешь сейчас в Минске. Почему?

 

– Ну, короче, такой совет. Если вы мечтаете куда-то переехать, где-то лучшую жизнь найти, то лучше это делать, не знаю, до лет двадцати. Потому что потом лично я как-то врос корнями. Не то что у меня тут родственников много, знакомых, которые меня не отпускают, что-то такое. Но я прям вот сроднился, проникся духом патриотизма, и я везде, куда бы я ни ездил, в прекрасные города, в Москву, Петербург – мечта, но я все равно там чувствую себя, как в гостях. Да, немножко неудобно дела из Минска вести, но, слава богу, у нас есть интернет, он нас всех спас, и можно хоть из деревни становиться миллионером.

 

– Что тебе нравится в Минске? Топ-3 вещей или мест.

 

– Чем мне нравится Минск – это что-то среднее между мегаполисом и деревней. Такой дух деревни, приятной, домашней. Но при этом большая часть всех удобств мегаполиса. В Москву приезжаешь, смотришь на карту метро, и думаешь: «Как? Как здесь жить? Из одной точки в другую два часа, кошмар». Вот две линии метро, супер, пересекаются, одна на другую ложится, одна пересадочная станция. Идеальный город по размерам, по комплектации, по удобству. И звезды иногда приезжают. Вот этим мне нравится Минск. С местами сложнее. Я просто домосед, и когда выхожу, э-э-э, о-о-ох. Не знаю, из приятных мест, где я был, это Новая Боровая. 

 

– Это было по работе?

    

– Нет, я просто поехал посмотреть, как в плане благоустройства можно делать хорошо в Минске. Больше мест не назову.

 

– В твиттере в последний год ты часто пишешь о том, что белорусы – самая сексуальная нация, и все должны нам завидовать. Например, сделал словарь, который поможет притвориться белорусом.

    

– Это, кстати, была реклама.

 

– Словарь?

    

– Да, вот так и делается нативочная рекламочка, чтобы никому не заметно было!

 

– Почему ты решил, что нужно побольше писать о том, насколько белорусы восхитительны?

    

– Надо как-то продвигать бренд. Буду продвигать бренд «Беларусь», а потом открою какое-нибудь туристическое агентство, где буду проводить экскурсии и показывать самые интересные места Беларуси. То есть это такой долгоиграющий бизнес-план. Сначала я говорю, что Беларусь – рай на земле, а потом этим пользуюсь.

 

 

– Но потом надо будет все-таки найти три классных места в Минске.

    

– Вот я вспомнил, но это не в Минске. Если говорить о Беларуси, то Березинский атмосферный заповедник. Звучит, возможно, скучно. Но когда приезжаешь, такое удивительное место, такое очень-очень нетронутое, там, как бы так его описать, ну короче атмосфера настоящей дикой природы. На животных можно посмотреть, птичек послушать, которых в минской квартире не слышно.

 

 

– Что тебе больше всего нравится в белорусах?

    

– Тоже вот показательный пример. Был я в Москве. Стою на вокзале, ко мне подходит мужик, начинает рассказывать, вот он тут едет через таможню, не пропускают его дорогущие часы, и либо он их оставит, либо продаст за бесценок кому-нибудь. Показывает мне каталог, вот эти часы стоят 10 тысяч евро. И типа «я тебе отдам за 50 евро, забирай, а то меня не пропускают». И я такой: «Не, не». Потом какая-то цыганка подходит… Так, нет. Потом какая-то москвичка подходит, и начинает телефон продавать.

 

В Минск приезжаю, выхожу, и у меня вываливается из кармана купюра, довольно крупная. Тут мне одновременно три человека с разных сторон: «Молодой человек, молодой человек!» Я такой: «Что случилось, почему на меня все накинулись?!» А это все они увидели, что у меня упали деньги.

 

 

 

   

 

 

 

– У тебя прикольные текстовые шутки в твиттере. И комиксы тоже, они остроумные. В них есть прикольные панчи, точки зрения, неожиданные углы иногда. Какой юмор, комедия, комики тебе нравятся? Что сформировало твой юмор?

   

– Я не очень привередлив в комедии на самом деле. Юмор, который я делаю, и юмор, который мне нравится, на самом деле они немножко не пересекаются в некоторых местах. Я бы, например, порекомендовал, но вам, скорее всего, не понравится, мультфильм «Monkey Dust». И еще из свежего, сейчас я найду в телефоне… Мы же не торопимся?

 

– Нет. Суббота.

   

– Я испытал катарсис так называемый, когда посмотрел «Жуткую правду», свежий мультфильм. Очень советую одну серию, десять минут она идет, очень необычно. Если я, не знаю, заработаю все деньги мира, завоюю все на свете, и мне нужно будет делать что-то только для себя, то я, наверное, начну делать что-то такое, абсурдное, безумное… давай я перескажу просто. Нет. Нельзя, наверное.

 

– Почему? Спойлеры?

   

– Ну там скорее такой набор скетчей. В одном из них парень смотрит на себя в зеркало, начинает с этим зеркалом целоваться, ну с собой. Потом происходит что-то вроде постельной сцены с зеркалом. Потом зеркало беременеет. То есть у зеркала пузо. И из зеркала вылезают маленькие дети, которые по форме, как дети, а по поверхности они стекляные. Вот я говорю сейчас, и у меня прям аж дыхание замирает оттого, насколько это прекрасно!

 

– А в школе ты часто шутил?

   

– Ну да, но это было «господи, когда он уже заткнется, почему ему нужно каждое действие комментировать какой-то тупой шуткой». В КВН участовал. Я из города Слоним, у нас был городской КВН. В девятом классе мы его выиграли. И было просто невероятно: подъем адреналина, вот, блин, мы классно шутим, придумываем. И – такой внезапный переход – я хочу поговорить о проблемах системы образования.

 

У нас была украденная из журнала «Каламбур» шутка. «Как называется корова, которая не дает молоко? Жадина-говядина». А недавно я смотрел городской КВН, как там моя школа. И вот спустя 12 лет ребята в тех же костюмах, в которых мы когда-то выступали, выходят и произносят ту же самую шутку.

 

 

– Ну это бест за 12 лет.

 

– Столько всего изменилось, и юмор изменился, и столько всяких новых решений можно найти, но в школе привыкли, что у них есть папочка с тем, как воспитывать детей, что им рассказывать, какие шутки шутить. Вот вся система образования на примере одной шутки. И мне прям грустно от того, какой застой происходит.

 

– А русская комедия, русский стендап тебе нравится? Следишь? Я вот видел, что на тебя подписан Идрак Мирзализаде.

 

– С Идраком интересно было. Лет семь назад я пробовал себя в стендапе…

 

– Открытые микрофоны в «Салтайме»?

 

– Да-а-а, «Салтайм». Я бы сам не вспомнил название. И там на сцене выступали я и Идрак.

 

– И Ваня Усович, наверное, еще?

 

– Да, и Ваня Усович. Идрак сказал, что я классной. И я такой: «оооооу». И вот спустя много лет он, может, даже не помнил, что он такого чувака называл. Но потом как бы чуть немного, не то что познакомились, но лайками обмениваемся. У меня лежит где-то почти целое стендап-выступление, с которым я хочу сходить на открытый микрофон в ближайшее время. Открылся Stand Up Hall, вот это все, стендап поднимается, и я приду такой: «Ну че, ребят, я начинал, еще когда это никому не надо было».

 

 

 

   

 

 

– У тебя однажды спросили, какие приемы для ленивых у тебя есть, которые облегчают работу, и ты сказал, что просто вспоминаешь, как долбил на стройке зимой землю. Может, появился еще какой-то лайфхак?

 

– Еще до долбления земли у меня был период, когда у меня не было жилья, и я просто на вокзале жил. Это типа не преувеличение, типа «у друзей жил». На самом деле на вокзале жил. Я ночевал на этих сидениях, свернувшись калачиком.

 

– Прямо песня Макса Коржа!

 

– Во-о-от. Она вышла где-то через год после моего бомжевания. «Тралики» называется. Господи, будто Корж прямо в сердце мне заглянул. И вот иногда, когда мне кажется, что у меня что-то не очень в жизни, я думаю: блин, я лежу на кровати! Это такое счастье на самом деле – иметь возможность лежать на мягкой горизонтальной поверхности, это уже невероятно. А еще если под одеяло можно залезть, то это просто вершина того, о чем можно мечтать. И как я могу вообще недовольным быть?

 

– Что это за период был? Как долго?

 

– Это где-то месяц был, может, чуть больше.

 

– То есть месяц ты провел на вокзале?!

 

– Ну иногда одногруппники там, где-то переночевал у друзей, все дела. Но в целом да. Ехал на вокзал, там была типа компьютерная аудитория, не компьютерный клуб, а просто интернет, можно сесть, подключиться к интернету и сидеть, вот и я там сидел. Когда надо было ложиться спать, я шел в зал ожидания. Не было тогда еще этого красивого зала ожидания, был только такой маленький, неуютный. Складываешься калачиком, сворачиваешься, холодновато, но ничего, часа три-четыре спишь, потом в шесть утра приходит милиция, и всех, кто ночью спит на вокзале, они будят, и ты где-то до часов восьми тусуешься на вокзале, или опять идешь в интернет, а потом едешь на учебу. На парах досыпаешь то, что не доспал на вокзале. Идешь потом в спортзал универа, принимаешь душ там бесплатно, вот такая была жизнь.

 

Бомжевать на самом деле очень дорого, я вот что хочу сказать. Дома можешь купить еду, приготовить ее на чем-то. А когда ты живешь на вокзале, там цены повыше, и в целом приходилось тратиться. Бомжевать – это дорого. Не бомжуйте!

 

 

– Как выглядит сейчас твой обычный будний день? Во сколько встаешь, когда идешь спать?

 

– Я сбил себе режим, могу в час дня встать. Могу в десять утра. Открываю интернет, смотрю, чего нового, смотрю, о чем можно пошутить, что можно доработать, и, не знаю, либо рисую, либо смотрю сериалы, либо заказываю еду на дом. И вот так проходит время до вечера. И получается очень скучное интервью об очень скучной жизни!

 

– Это лучше, чем ходить в офис, например.

 

– Это безусловно! Для меня это просто в тысячу раз лучше. Я смотрю на зиму и с ужасом представляю, что кто-то обязан выходить из дома. По этой погоде куда-то идти, потом там время проводить, возвращаться назад. Для меня это худший кошмар. Ладно, погода еще более-менее. Будильник – вот мой главный кошмар. Когда нужно вставать, когда тебя заставляет твой телефон вставать, то это же ужасно, это... это... такое отсутствие свободы, что просто кошмар.

 

 

 

  

 

 

 

– Что говорят твои родители о том, что ты живешь творческой жизнью, хотя учился в сельхоз-академии?

 

– Маме главное было, чтобы я получил диплом. Я его получил, и она: «Все, делай, что хочешь». Я рисую картинки, она довольна. Был там конкурс стикеров для Viber, который мы выиграли, и там мои стикеры с лесовичком вышли, и мама подругам хвасталась, что у нее сын – дизайнер в Viber. Так что мама в целом довольна, не бедствует сын, все хорошо, значит. Потом меня позвали на интервью, такое, знаете, в утреннее шоу. Поснимали всякие дурацкие проходы. И вот это вышло по телевизору – и всё, маме понравилось. А что там до этого было, куча изданий и всякое такое, ну это не серьезно, это не знаменитость.

   

 

– Кстати, ты на днях попросил подписчиков посталкерить тебя, найти про тебя самые прикольные вещи в интернете. Есть что-то такое о тебе, что никто не нашел? Можешь что-нибудь такое рассказать? Типа я знаю, что это есть, но вы не найдете.

 

– Пока самое интересное – это нашли фотку, о которой я не знал. Нашли мою маму, покопались у нее на стене: оказывается, она что-то выкладывала, чего я не видел. Я, чтобы проверить свои навыки в сталкерстве, решил проверить, смогу ли я что-нибудь найти на бывшую. Я нашел какой-то форум, где она спросила, когда будут проводить оптоволокно в их дом, и там указан дом, в котором она живет. Я пошел в «Яндекс-карты»,  посмотрел, что за дом. Потом у нее в инстаграме нашел фотографию, где она стоит на балконе. И вот на этом балконе, там вот эти веревочки для сушки белья, они красного цвета. Я на этом доме в панорамах нашел эти веревочки, и теперь знаю точную квартиру.

   

–  Интернет-сталкерство – настоящее искусство!

 

– Да! Ну то есть мне не надо это, я ведь не пойду к ней, ничего. Но чувствуешь, будто узнал что-то, что было спрятано, и чувствуешь себя Шерлоком.

 

– Теперь серьезный вопрос. В конце ноября ты написал твит о том, что скоро выложишь комикс об отважной девочке, и в названии будет феминитив.

 

– Да, «Лесница», от слова «лесник». Я обнаружил это слово года полтора назад. Просто шел такой, решил себя развлечь и придумывать феминитивы на всякие слова. Борец – борцуха. Потом лесник – лесница. И я такой: «аааааа, как красиво!» Самый красивый феминитив на свете – лесница. Как он прекрасно звучит! Настолько это слово меня вдохновило, что спустя некоторое время прям целый образ у меня в голове возник, и я решил прям сразу вселенную сделать.

 

–  Недавно ты еще репостнул свой старый твит, где осуждал тех, кто не до конца бреет ноги, и осудил себя за прежнее поведение. Почему тебе так важно показать, что ты в курсе современной феминистической повестки, что тебе важны вопросы равенства?

 

– Ну это современный мир, я не знаю. Вот история. Я лежал в больнице и одновременно я сидел в твиттере. Одновременно я слушал шутки про то, как Анку-пулеметчицу изнасиловал Чапаев, ну вот этот вот контингент ребят с завода. Респект всем, кто работает на заводе, но как бы вы понимаете, о чем я. И одновременно читал о том, что бабой нельзя называть женщину. И это такой контраст. Одновременно в двух мирах лежал. Мне все-таки хочется быть ближе к миру, который у меня в твиттере, потому что, мне кажется, он более человеколюбивый.

 

–  Какую реакцию чаще всего встречают шутки на тему феминизма? Они собирают много негатива в интернете. А у тебя вроде как нет. Например, у тебя был твит о том, что когда ты видишь картинку девушки в купальнике на яхте, то думаешь о том, что она любит кататься на яхте.

 

– Ну как, в твиттере – лайки-репосты. Если я опубликую это в «Одноклассниках», то будет что-нибудь вроде «да не, она е***я». Мне нравится делать не «смотрите, как не надо», «вот так не надо, так плохо, это ужасно». А «давайте делать вот так», «вот смотрите, какие хорошие примеры, давайте повторять вот за этим». Люди как бы гораздо лучше это воспринимают, чем когда им говорят «ай-яй-яй, вы плохие, вы неправильно живете». Это автоматически вызывает у людей реакцию отторжения, «меня учат жизни». А когда просто показываешь: «вот смотрите, как интересно можно общаться и любить друг друга, и все хорошо, и все приятно», то это гораздо лучше воспринимается.

 

–  Добрые мемы!

 

– Да!

 

–  Как это вообще – быть Анатолием Чиликом?

 

– Очень комфортно, мне нравится.