35 главных слов десятилетия

Люди, работающие в IT-индустрии. Большая часть белорусских компаний этой области выполняют удаленную работу для больших западных заказчиков, и поэтому зарплата даже не особо-то ученого айтишника часто в разы выше, чем у такого же белоруса, в IT не работающего. Усугубляется ситуация тем, что значительную часть айтишников составляют люди, закончившие какие-то подозрительные краткосрочные курсы. С айтишниками связаны многие другие популярные слова 10-х: «стартап», «биткойн», «Прокопеня», и все они оставляют стойкий привкус зависти.

Знаменитая писательница, автор многочисленных книг мелко порубленных интервью на глобальные темы: Война, Смерть, Советский Союз. В 2015-м получила Нобелевскую премию по литературе и стала первым человеком с белорусским паспортом, получившим вообще какую-либо Нобелевскую премию. Однако людей, привыкших, что обладатели Нобелевской быстро превращаются в поп-звезд вроде Солженицына или Бродского, ожидало разочарование. Сначала Алексиевич вместо какого-нибудь широкого жеста на премиальные деньги купила квартиру в доме Чижа плюс дачу в Силичах, потом дала серию гомерически неудачных интервью и приняла государственные награды сразу и России, и Украины от телефонных пранкеров. К концу десятилетия Алексиевич вернулась к своему донобелевскому статусу писателя, который чем-то, наверное, занят, но уточнять, чем именно, всем лень.

Мужская парикмахерская, где и стригут, как правило, мужчины. Перевод не передает содержания: до барбершопов в Минске можно было найти парикмахера, который сделает обычную стрижку стандартной для стран Запада модели, либо случайно, либо по чужой подсказке. Мастера в барбершопах обычно сами подстрижены так, как вам надо, когда стригут, не начинают придумывать что-нибудь чудное и оригинальное и в среднем дают результат не то что лучше, а просто надежнее. Сама идея, что можно зайти с улицы в любую случайную парикмахерскую и выйти с примерно такой стрижкой, как и хотел, многих минчан десятилетней давности заставила бы взвыть от зависти. Любопытно, что минчанки предсказуемой парикмахерской так и не обзавелись и каждую стрижку обустраивают кто через советы подруг, кто через инстаграмы парикмахеров.

Факт, требующий постоянного методичного повторения в интернете. В начале десятилетия объяснения всем, кто спрашивал и не спрашивал, как правильно называется наша страна, было сосредоточено в специальном разделе Википедии и только изредка прорывалось в большой интернет. В 10-х с этой репризой выступили все более-менее способные писать белорусы и, что несколько раздражает, некоторые неприятные иностранцы, подделывающиеся под сочувствующих. Развитием сюжета стали споры, как же писать прилагательное, образованное от названия страны: «белорусский» как-то неловко, после всего-то, что было сказано, а «беларуский» вроде как поперек правил русского языка.

Самая динамично развивающаяся отрасль народного хозяйства страны. Прежде «белорусской косметикой» можно было очаровать разве что тех жителей российской провинции, которые уже зашли в ларек с «белорусскими тканями», но еще не добрались до киоска «белорусского молока». В середине десятых все основные игроки отечественного рынка косметики стали внимательнее к трендам в составах (улиточная слизь, пребиотики, молочная кислота) и влет копировали удачные зарубежные упаковки (баночка с козой у «Белиты»). В качестве комического закругления темы «Белита» выпустила серию туалетной воды аналогов парфюмерных хитов с такими похожими запахами, что белорусскую Mela Rossa спросонья можно и вправду перепутать с «Nina» Nina Ricci.

Электронные сигареты, парогенераторы; заменители сигарет, которые должны были стать уделом людей, которые хотят бросить курить, но на деле сформировали целую субкультуру со своим сленгом («жижки», «банки»), образом поведения («парю, где хочу, законом не запрещено») и местами тусовки (вейперские магазины все еще повально оккупируют ТЦ). Наверное, нет такого человека, который бы случайно не оказался в гигантском клубе резко пахнущего пара, выпущенного каким-нибудь школьником на улице.

Якобы самый удобный для передвижения по городу вид транспорта. В самом конце нулевых в Минске вроде как для прогулочных целей открыли велодорожку протяженностью 27 км вдоль знаменитых рекреационных зон города, и, наверное, кто-то по ней правда катается, но еще больше людей стало катататься по проспекту, по узким дорожкам парков и насквозь через Верхний город. Возможно, все эти люди едут на велодорожку или, допустим, на работу – по двое, по трое, с детским креслом, часто с орущей переносной колонкой и только что без мотоциклетной коляски. К концу десятилетия оккупация города велосипедистами стала свершившимся фактом, и в самых густопроходимых местах открылись пункты бесплатного проката, а также платной аренды злобных младших братьев велосипедов – электрических самокатов, на которых умельцы уже научились гонять со скоростью автомобиля на загородной дороге.

Телеведущий, который в прежние времена вел бы авторскую передачу, а теперь выступает на YouTube. Белорус Влад Бумага со своими 13 миллионами подписчиков – один из самых популярных видеоблогеров русскоязычного интернета. В 2016-м он вырос с сотни тысяч подписчиков летом до 800 тысяч в декабре. Причиной стало изящное постановочное видео о (якобы) страшной ночи в батутном центре: больше шести миллионов человек захотели посмотреть, как милые молодые люди бесятся во вроде как запертом помещении, вместо того чтобы спать или хотя бы готовить уроки. Легко представить, что в каком-нибудь 2006-м аналогичную карьеру Бумага сделал бы в дурацких молодежных передачах обычного телевидения. Среди популярных видеоблогеров, непредставимых в телевизоре, впрочем, тоже есть белорусы: усатый мужчина с ником Гендерфлюидный Вертосексуал, записавший один из первых белорусских вирусных роликов еще в нулевых, в конце 10-х прославился как самый веселый противник феминизма.

Самый популярный белорусский писатель 10-х. Его приблизительно автобиографический роман «Радзiва Прудок» более-менее впервые со времен детективов Короткевича притягивал к себе читателей не массированной рекламой, а сарафанным радио, и оставлял не разочарованными, а воодушевленными и всерьез озабоченными судьбой козы (второстепенный герой) и какой-то бабки. Горват на фоне основной массы белорусских писателей был шокирующе похож на писателя даже внешне – растрепанный, задумчивый, в шляпе. На волне успеха вместо серии интервью о переустройстве вселенной удалил фейсбук, съездил наконец в Париж и уселся за вторую книгу. Та вышла похуже, но это для хорошего писателя даже и лучше – странно писать совсем без ощущения непризнанности.

Народное название огромного и поразительно уродливого жилого дома «У Троицкого», расположенного, вы удивитесь, возле Троицкого предместья по улице Сторожевской. Вопреки названию, отсылающему к известному бизнесмену Юрию Чижу, на чьи деньги дом был построен, здание является не каким-то там порождением корпоративной жадности и глупости, а самым настоящим авторским проектом и даже венцом карьеры архитектора Олега Ладкина, который построил несколько симпатичных позднесоветских зданий и, в частности, протяженную многоэтажку тут же на Сторожевской, из которой дом Чижа теперь вырастает. То есть улица буквально является живым мемом «Архитектура тогда / Архитектура сейчас». Болезненность шутке добавляет то, что сам Ладкин хотел примерно таким же образом отделать вообще всю набережную Свислочи, да у Чижа вовремя деньги кончились. Что тут скажешь: широк человек, я бы сузил.

Услуга, позволяющая получить еду из магазина, кафе или даже ресторана прямо домой или в офис при помощи специального курьера. В нулевые минчане наконец наелись дома за 75 лет советской власти, в 10-е, еще не решаясь по советской привычке ходить в рестораны («дорого») и кафе с фастфудом («я такое и дома могу приготовить»), они решились заказывать приготовленную чужими людьми еду в квартиру. Народным блюдом стали суши, килограммовые сеты которых соединяют в себе сытность котелка рисовой каши с утонченностью пирожного и идеально подходят вообще для любой посиделки. На волне популярности доставок «Евроопт» запустил в 2014-м совершенно бесплатную доставку товаров из своих магазинов, а в 2016-м Menu.by попытались захватить весь рынок и вызвались централизованно развозить еду из десятков заведений.

Улица в Верхнем городе, подвергшаяся в первой половине 10-х реконструкции; самая популярная барная улица в городе. Зыбицкая похожа на эксперимент – что будет, если белорусам разрешить пить и тусоваться до утра без каких-либо ограничений? А вот что: разверзнутся небеса, повылазят упыри и вурдалаки, начнутся драки и потасовки, а все пространство заполонят бары с русской попсой двадцатилетней давности. Дорого, все пьяные, скачут кони, кто-то под гитару орет «Батарейку». Белорусская Ялта, не иначе.

Главная белорусская поп-звезда десятилетия. Корж начинал десятилетие нелепым клубным рэпом, примерно как у Тимати, а закончил стадионными боевиками о радостях и горестях жизни «простых людей», примерно как у Брюса Спрингстина золотого периода, если бы тот был рэпером. На концертах Коржа творится то самое безудержное единение народа, о котором много мечтают в фейсбуке, а прямодушная искренность Коржа оказалась бодряще освежающей на фоне заговаривающейся клоунады чем дальше, тем сильнее превращавшегося в музыкальный вариант Лукашенко предыдущего популярнейшего белорусского музыканта Сергея Михалка. Как у всякого огромного небесного светила, на орбите Коржа крутились объекты поменьше и для более узкой целевой аудитории: ехидный ЛСП – для интеллигентов, Тима Белорусских – для учениц 6 класса. Ну как поменьше: и ЛСП, и Тима Белорусских – большие звезды.

Модная и недорогая одежда с большими тиражами. Главный магазин масс-маркета Zara открыли в Минске только летом 2017-го. Появление магазина в ТЦ «Дана Молл» вызвало массовый скепсис в интернете: многие предсказывали, что теперь на смену индивидуальным и самодостаточным нарядам со Ждановичей и «Импульса» придут скучные инкубаторские луки, а люди, заказывающие на Алиэкспрессе джинсы «Луи Витон», как один высказались насчет фиктивности скидок в Zara. Все это не мешает магазину спокойно работать, устраивать сезонные распродажи со скидками 50-70% и не отменяет того факта, что продавцы Zara теперь самые модные в городе.

Фестиваль, на который публика собирается в первую очередь послушать музыку. В нулевых на музыкальные фестивали ездили по своим сектантским делам: ролевики – послушать этно-фолк, белорусские националисты – полюбоваться на Польшу, зрители музыкальных каналов – на Sziget. В десятые на «Рок за Бобров», Stereo Wekend или «А-фест» выбирались десятки тысяч человек просто потому, что выдался погожий летний денек, а на сцене выступают замечательные артисты вроде Басты, Ивана Дорна, Луны или Земфиры. Не лишним оказались синхронные взрывы русской инди-сцены и новой школы рэпа: если привезти в Минск худо-бедно свежую западную звезду все еще очень дорого, то сходить на только взлетевших Гречку, ATL, Монеточку и «Пошлую Молли» было очень легко.

Жилой комплекс за кольцевой, который начали строить в 2014-м и к концу десятилетия частично уже даже построили; расширительно: панельное жилье с мощным пиаром. В нулевые массово строили микрорайны с дешевыми панельками, венцом этого и именем нарицательным стала Каменная Горка: огромное, бескрайнее поле каменных коробок у черта на рогах, населенное (вроде как) депрессивными провинциалами. В десятые похожие кварталы типовой застройки стали продавать людям среднего достатка. Квартал, из которого большую часть года физически сложно выбраться без машины (до метро «Уручье» идти столько же, сколько от самых дальних домов Каменной Горки до метро «Каменная Горка») оказался прибежищем зажиточных и высококультурных семей с детьми и духовными запросами, и, что страньше всего, видимо, это не результат пиар-перебора, а люди правда поверили, что спальный район на малодоступной окраине может стать живым самодостаточным районом. Ну и что, что никогда такого нигде не было, может, вот в Новой Боровой все-таки будет.

Маникюр; предмет первой необходимости каждой уважающей себя женщины; универсальный антидепрессант. Записываться на ноготочки предлагает в соцсетях ваша самая деловитая одноклассница, удачно освоившая профессию во время декретного отпуска по уходу за вторым ребенком и теперь принимающая клиенток на дому в окружении своих дипломов и даже наград с каких-то небывалых соревнований для маникюрщиц.

Бывшая заводская улица, куда заходили разве что пофоткаться, первая успешно джентрифицированная по западному образцу в модную молодежную территорию. Стрит-арт, рейвы, сэндвичи навынос, фудтраки, пиво с заправки на улице, и так далее, и так далее: все главные гордости минских модников в одном месте, ну не сказка ли это. Другое дело, что при такой популярности и легендарности делать там все еще решительно нечего: днем можно разве что поесть, а вечером сходить в три с половиной клуба, где каждые выходные играют одни и те же три с половиной диджея. Все как в Европе!

Название, стихийно закрепившееся в середине десятилетия за кварталом возле Оперного театра. Построенные после войны пленными немцами двухэтажные неказистые домики городские власти несколько лет собирались снести, но получали все возраставший отпор от местных жителей и социальных активистов. Борьба достигла предела в 2017-м: весной-летом от историй о том, что только дома с дряхлыми деревянными перекрытиями и позволяют минчанам сохранять человеческий облик, было в интернете не увернуться. Несмотря на всеобщее презрение к градостроительным навыкам Мингорисполкома, там, как это уже было десять лет назад с проектами по переустройству улицы Карла Маркса, прислушались к жильцам и отложили снос Осмоловки до появления какого-нибудь хорошего проекта застройки.

Секонд-хэнд, магазины недорогой подержанной одежды, часто продающейся на развес. В десятые секонды из магазинов для малоимущих превратились в места, куда в дни привоза товара врываются подростки с модными стрижками, молниеносно находят вещь с биркой Tommy Hilfiger, а к вечеру уже продают ее Вконтакте с подписью «надевал всего два раза». Прежде обычный секонд выглядел, как подозрительная дверь в подвале дома или затхлый угол в бывшем хозяйственном, но в 10-е на рынок вышли популярные сети «Мода Макс», «Эконом сити» и «Адзенне», в которые заходить не страшнее, чем в средней паршивости магазины одежды в торговых центрах.

Продуктовые магазины шаговой доступности, принадлежащие одной из крупных сетей. В нулевые в гипермаркетах «Корона» появились более-менее все продукты, какие в продуктовых вообще бывают, а в десятые эти продукты взялись доставить в обычные магазины у дома сети «Евроопт», «Виталюр», «Рублевский» (ставший под занавес десятилетия «Сантой»), «Домашний», «Соседи» и т.д. Сетевые магазины в целом существенно светлее, чище, организованнее и дешевле (уж во всяком случае благодаря периодическим скидкам, акциям и накопительным картам) своих неповоротливых, вонючих и тесных предшественников. Часто французский камамбер за 8 рублей в небольшом холодильнике пенсионерского магазина на углу выглядит комично, а вариации подарочных бонстиков и залежавшиеся спиннеры на кассе наводят тоску, но на бытовой жизни минчан обновление магазинов сказалось, вероятно, больше любого другого из списка. Для людей, хотя бы детьми и в 90-х заставших позднесоветские продуктовые, сама возможность в любой момент купить свежую выпечку и кофе из автомата, только выйдя из дома, воспринимается как ежедневная жизнь в отпуске.

Сайты, где люди заводят личные профили и как-то друг с другом контактируют. Большая часть главнейших соцсетей появилась в нулевые, но кто видел Вконтакте хоть даже в 2009-м, знает, что это был более-менее другой сайт, чем сейчас. По сути, каждый человек получил в распоряжение собственное независимое средство массовой информации: газету, телеканал, радиостанцию. В самом начале десятых появился Instagram, который уже к середине десятилетия занял место, которое для нескольких поколений землян занимали глянцевые журналы. Что бы сказали нам на такой расклад предки пятидесятилетней давности? А столетней? В смысле доступа к информации люди 2010-х – самые благоустроенные люди в истории человечества.

Направление в современном искусстве, которое исходит из того, что раз люди все равно не ходят в галереи, то надо рисовать картины прямо на стенах. В Минске 10-х огромные рисунки на стенах поддерживали три разнонаправленные силы: опытные граффитисты, рекламные агентства и городская администрация. У первых чесались руки порисовать не в подворотне, вторых хлебом не корми дай интересно освоить рекламный бюджет, третьи надеялись пустить энергию первых двух в конструктивное русло, к тому же пестрые граффити оказались очень похожи на позднесоветские панно, еще сохранившиеся кое-где на стенах, только минус концепция и глубокий смысл. В итоге все получили, что хотели, а некоторые граффитисты кроме денег из городского бюджета даже схватили почетные административные штрафы за своеволие. В городе появились пивной святой Чапский, губастый Короткевич с котятами, мультяшный гусляр, а также самое большое в мире граффити с огроменным разноцветным петухом.

Простонародное название многопользовательского аркадного симулятора танковых сражения второй мировой World of Tanks; одна из самых популярных игр на свете и единственное художественное произведение, действительно представляющее Беларусь перед человечеством.

Большое здание со множеством магазинов внутри. Торговые центры «европейского» формата долгое время в Минске были представлены практически исключительно «Столицей» (которая, кхм, не совсем тянет на нормальный ТЦ), а недовольным отечественным шопингом приходилось ездить как минимум в Вильнюс. Больше этого делать не нужно: торговые центры разной степени величины и архитектурного уродства повыскакивали, как грибы после дождя, практически в каждом районе. В самых крупных из них открылись Zara, H&M и прочий масс-маркет, они же и стали местом тусовки подростков, как в американских фильмах.

Головная боль белорусских законодателей; все, кто работает и платит налоги меньше, чем 183 дня в году. Декрет о предупреждении социального иждивенчества вышел в 2015 году, он накладывал на тунеядцев выплату штрафа в 4 200 000 рублей. Находить тунеядцев должна была налоговая служба, сопоставляя всю сумму данных обо всех белорусах, а тех, кто откажется платить штраф, обещали заставить собирать камни в полях. Называлась даже приблизительная цифра тунеядцев в стране – 400 тысяч человек. До конца 2015-го добровольно заплатили налог 262 человека. Потом налог отменили, и все желающие могли по составлении заявления получить уплаченные государству деньги назад. Видимо, расчет был подзаработать на поленившихся опять идти в банк. Подозрения укрепляет то, что затем была анонсирована база тунеядцев, чтобы взглянуть на которую требовалось уплатить пошлину. Кажется, еще немного, и налоговая перейдет к фишинговым сайтам и звонкам из ложной службы поддержки вашего банка.

Иван Усович, самый популярный белорусский комик, икона нормкора. Усович специализируется на невозмутимой комедии наблюдения («вы замечали?») и часто добивается такого звенящего совершенства формы, что становится похож разом и на Джерри Сайнфелда, и на Виктора Коклюшкина.

Кафе, где еда стоит дешево и быстро подается. Почти что 20-летнее доминирование McDonald’s закончилось в 2015 году, когда с большим скандалом (помните литровые бутли с пепси?) открылся первый Burger King на Каменной горке. Следом KFC, Texas Chicken и лучший из них Carl’s Junior заполонили город на радость соскучившимся по диверсификации чизбургеров людям. Зарубежный фаст-фуд за пару лет не только вошел в какой-то привычный рацион минчан (помните, когда в детстве вас водили в McDonald’s, как на праздник?), но и успешно уничтожил все отечественные сети (о которых вы, скорее всего, даже и не помните).

Магазин одной цены; буквально, магазин, в котором на все товары выставлена одна и та же, чаще всего небольшая цена. Продаются в таких магазинах и полезные штуки вроде силиконовых ковриков, и всякая полубезумная меморабилия вроде носков с когтями, и даже еда, непривередливая к условиям хранения. До второй половины десятилетия были представлены отдельными довольно неказистыми магазинами, но с приходом сетей «Еврошоп» и, собственно, «Fix Price» превратились во вполне уважаемые. Магазины одной цены охватили самый дешевый и непритязательный ассортимент больших универсальных магазинов и к концу десятилетия стали часто самыми битком набитыми магазинами на своей улице: попробуйте-ка зайти, никого не толкнув, в «Fix Price» у Комаровки.

Сборище разных точек с едой в одном месте, чаще всего в торговом центре. Исключительно функциональная штука (ну вот вы пошопились, и захотели что-то поесть), у нас они превратились в отдельное развлечение и недорогую замену кафе и ресторанам, где жизнь бьет ключом ежедневно. Зайдите на фудкорты в «Галерею», «Галилео» или даже «Момо» в любой вечер: ни одного стола не найдете свободного, все забито. Скорее всего, это связано с тем, что многие люди там делают все, что угодно, но не едят: кто-нибудь переписывает конспекты, кто-то ест булки из магазина по соседству, а кто-нибудь обязательно пытается распивать пиво из-под полы.

Воображаемая социальная группа, занятая исключительно в артистических сферах и при этом одержимая материальными приметами благополучия – новыми моделями телефонов, модной одеждой, претенциозной едой. В первой половине десятилетия в качестве универсального и совершенно безопасного пугала хипстеры обогнали даже интеграцию с Россией, а по всеобщему презрению опережают ее и сейчас. По косвенным данным можно предположить, что худо-бедно соотносили себя с хипстерами разве что отдельные офисные клерки из рекламных и ивент-агентств, то есть люди, по профессиональной болезни склонные покупаться на собственную рекламу, в среде же художников, музыкантов, актеров и писателей никого в ярких шарфах и с макбуками не обнаружилось. К концу десятилетия приметы хипстеров молча разобрали реально существующие социальные группы. Меряться телефонами стали айтишники, носить модное – модники, митболы, капкейки и смузи появились на полках всех продуктовых на радость домохозяйкам.

Блюдо, представляющее собой завернутое в лаваш и политое майонезом мясо-гриль (обычно куриное) с салатом. Ранее ужасно маргинализированная, шаурма в десятые годы быстро стала главным народным фаст-фудом. Сложно себе представить, что еще пару-тройку лет назад за нормальной шаурмой нужно было специально ездить на Комаровку или на «Экспобел» — сейчас точки с мясом в лаваше пооткрывались буквально на каждом углу, в каком бы отдаленном районе вы ни жили. Конечно, можно сказать, что уже все давно не то: «Кафе-экспресс» на Комаровке закрылось, «Мираж» испортился и ушел в тираж, Хассан свалил с «Экспобела», но все это неважно. Главное, что где бы вы теперь ни находились, горячий сверток с мясом всегда где-то рядом.