Что почитать, посмотреть и во что поиграть в очередные великолепные выходные.
Фильм «Блэйз»
Режиссер Итан Хоук
.jpg)
IFC Films
Церемония награждения премии «Оскар» состоится в конце февраля, но как бы она не сложилась, артиста Брэдли Купера можно однозначно записывать в победители этого года уже на уровне номинаций. Его режиссёрский дебют – кантри-мелодрама «Звезда родилась» – номинирован в восьми номинациях (включая продюсерскую, актёрскую и сценарную номинации для самого Купера) – сейчас никто и не вспомнит, но вообще-то до выхода этой картины на кону стояла вся карьера Брэдли Купера: до этого он последний раз снимался в кино аж в 2015 году (не считая озвучки и камео), и все четыре картины 2015 года с ним в главной роли («Джой», «Шеф Адам Джонс», «Алоха», «Серена») были разной степени оглушительности коммерческими и критическими провалами. Если совершивший идеальный камбэк Купер – это главный победитель года, то его коллега-антипод Итан Хоук – главный лузер. От Хоука, как песок сквозь пальцы, ушла актёрская номинация за великую роль священника-экстремиста в экзистенциальной комедии «Первая реформатская церковь»; и только хардкорные синефилы, кажется, в курсе, что по справедливости он вообще-то заслуживал ещё и режиссёрскую и сценарную номинации – за скромный шедевр «Блэйз», который, как и кино Купера, рассказывает о карьере и любви обречённой кантри-звезды – разве что в сто раз грустнее, правдивее и просто талантливее.
Главное отличие фильмов в том, что «Звезда родилась» – это ремейк старой голливудской сказки, а «Блэйз» – это формально основанный на реальных событиях байопик. Тем страннее видеть, как Купер сочиняет прямолинейную оду карьеризму и маркетингу аутентичности, по пути заигрывая с мамблкором и псевдодокументалистикой, а Хоук рисует хаотичную импрессию, в которой почти что случайным образом перемонтированы брехливые байки от друзей артиста, волнительная юношеская романтика и длинные пьяные концерты; сам Блэйз Фоули к концу картины приобретает черты мифического героя, в чьём портрете смерть – это не эффектный драматический ход, а лишь один кровавый мазок на большом полотне.
В жизни часто можно услышать комплимент режиссёру вроде «фильм пролетел на одном дыхании», но разве это так уж хорошо, если речь идёт о целой человеческой жизни, непоследовательной, непостижимой, с бесконечным набором случайных деталей? Кино «Звезда родилась» идёт почти три часа и действительно проносится быстро, как музыкальный клип или ночной кошмар, где нарушается реальная жизненная логика развития событий; «Блэйз» на полчаса короче, но ощущается как целая действительно прожитая жизнь. В одной из сцен сам Блэйз говорит, что не хотел бы быть звездой, сгорающей слишком быстро, «освещая саму себя», а хотел бы быть легендой, «которая что-то значит». Очевидно, что у актёра Брэдли Купера получился именно фильм-звезда, а фильм-легенду снял артист Итан Хоук.
Никита Лаврецкий
Сериал «Пип-шоу»
.jpg)
Channel 4
В Минске продолжается прокат мизантропической костюмной комедии «Фаворитка», в которой выдающаяся актриса Оливия Колман играет глубоко несчастную, на глазах увядающую королеву, пытающуюся получить немного человеческого тепла через близкое общение с парой фавориток. Номинация неизвестной за пределами английского телевидения актрисы на «Оскар» может показаться неожиданностью, но только тем людям, которые ещё не в курсе, что на английском телевидении последние двадцать лет делались вещи, стоящие на голову выше доброй половины номинантов на «Оскар».
Один из таких классических шедевров – снятый целиком от первого лица с закадровыми текстом ситком «Пип-шоу», в котором Оливия Колман играла простую офисную работницу «немного за тридцать» по имени Софи. Как и главные герои сериала – живущие в одной квартире диджей-неудачник Джез («Почему мне никогда раньше не приходила идея выпить днём? Что может быть веселее пары холодных пивчанских? Чего здесь такого депрессивного? Ровным счётом ничего. Одновременно бухим и депрессивным нельзя быть по определению») и его строгий и зажатый товарищ – офисный планктон Марк («Посмотрите на меня. У меня есть девушка, натуральная девушка, читающая бестселлер о сексуальном насилии. Я сижу рядом и ем круассан. Я самый обыкновенный функционирующий член общества и никто не сможет доказать обратного!») – так вот, как и Марк с Джезом, Софи в исполнении Оливии Колман за двенадцать лет в эфире прошла на экране душераздирающий путь от тридцатилетия до сорокалетия, на глазах увядая физически и теряя надежду на лучшее, как и её героиня в «Фаворитке». При этом даже в свои самые уморительно смешные моменты «Пип-шоу» изображало лишь сведённую к своей сути жизненную правду: будь то всеобщая непроговоренная вслух социальная тревога или множественные каждодневные манипуляции в бытовом общении близких людей.
Очевидцы не дадут соврать, что именно в отрезке от тридцати до сорока вчерашние посредственные партии быстро становятся завтрашними недосягаемыми мечтами, а упущенные из виду карьерные возможности с десятилетней оглядкой смотрятся не рядовыми промахами, а россыпью судьбоносных потухших звёзд. Сценаристы «Пип-шоу» Джесси Армстронг и Сэм Бейн позаимствовали название сериала из одноимённого великого комикса Джо Мэтта, где тот тоже говорил вслух такие вещи, которые иные люди стесняются и подумать. Заключение о том, что в сорок лет человека может и не ждать ничего лучше того, что у него было в тридцать, – одна из таких вещей.
Никита Лаврецкий
Комикс «Peepshow»
Джо Мэтт
Drawn & Quarterly
.png)
Если великий британский сериал «Пип-шоу» заставлял зрителей надрывать животы, помещая своих героев в самые невыносимо неловкие ситуации, какие только кто-либо когда-либо себе представлял, то в своём бескомпромиссном автобиографическом комиксе «Пип-шоу» Джо Мэтт, наоборот, демонстрирует полный контроль над изобличающем тёмные уголки души повествованием. В первых нескольких выпусках, изданных в начале девяностых в виде антологии «Thе Poor Bastard», Мэтт обстоятельно и последовательно рассказывает о зашедших в тупик отношениях с девушкой, уже на первых страницах размещая и пролог со сценой мастурбации, и момент, когда он поставил девушке фингал (Мэтт утверждает, что она его заслужила и вообще куда чаще его била, чем он её). Джо из комикса – слизкий, манипулятивный, самовлюблённый скупердяй и его отваге остаётся только позавидовать: нетрудно предсказать, что комикс о влюблённости в коллегу с работы собственной девушки не просто приблизит автора к концу отношений, но и будет преследовать его в кошмарах ещё многие годы. Вторая арка серии «Fair Weather» – краткий экскурс в детство героя, где он уже в десятилетнем возрасте выглядит избалованным жадиной и лентяем, манипулирующим своим лучшим другом; именно в секции с письмами при этой арке находится весточка от ещё ничего не написавшего сценариста из Лондона Сэма Бейна; в письме Бейн довольно резонно заявляет, что история о детстве сильно уступает шедевру Честера Брауна (комиксисты Честер Браун и Сет выступают на страницах «Peepshow» в качестве рассудительных товарищей чудака Джо); через десять лет на английском телевидении выйдет одноимённый ситком, а это письмо останется единственным доказательством того, что идентичность названий двух шедевров – не простое совпадение. Наконец, третья и последняя арка комикса – «Spent» – возвращает повествование в настоящее время, где Джо Мэтт пишет собственную «Исповедь неполноценного человека», оставшись наедине с зависимостью от порно (Мэтт тратит сотни часов на перемонтаж прокатных кассет, вырезая любые мужские появления на экране). В конце концов Мэтт снижает скорость работы до одного короткого комикса раз в четыре года и, напоследок красиво разрушив мифы о правдивости и искренности предыдущих арок, завершает серию в 2006 году «без развязки, без откровений, без катарсиса».
Для андерграундного комикса, изданного в Канаде в девяностые и за последние двадцать лет оказавшегося полузабытым (судя, например, по количеству оценок на сайте GoodReads), в оригинальных секциях фанатских писем «Peepshow» оказывается на удивление много значительных персон из сферы искусства даже за пределами медиума комиксов. Свой дебютный фильм здесь рекламирует идейный вдохновитель Ричарда Линклейтера и крёстный отец мамблкора Кавех Захеди (уже в двадцать первом веке он снимет аналогичную комиксу Джо Мэтта саморазрушительную автобиографию «Шоу о шоу»), а, например, инди-рокер Риверс Куомо из группы «Weezer» говорит, что в только что вышедшем альбоме «Pinkerton» пытался, подобно Джо Мэтту, пролить свет на «собственный вызывающий отвращение ид». Вообще говоря, передать словами подлинное величие и магию комикса «Peepshow» и, в частности, его самой выдающейся арки «Spent» так, чтобы их поняли непосвящённые люди, оказывается довольно сложно. Можно только сказать, что справедливо сравнивающий себя с Вуди Алленом и Сайнфелдом Джо Мэтт – хоть и очень смешной рассказчик, но слишком бескомпромиссный для стендапера; при этом и к чистой крамбовской провокации и гротеску комикс не сводится – права мама Мэтта, которая в каждом письме отмечает, какими чудесно анимированными выглядят его чистейшего стиля рисунки и как метко и ритмично звучит проза. Думается, что столь идеального сочетания формы и содержания, щемящей сердце правды жизни и высокой эстетики, какое находится в 120 страницах книжки «Spent», во всей истории мирового искусства найти будет непросто.
Никита Лаврецкий
Игра «Sunless Skies»
.jpg)
Failbetter Games
Британская империя времен королевы Виктории захватила всю вселенную и устроила из нее диккенсовский кошмар: отключила солнце, а на его месте включила механическое, повсюду пооткрывала торговых представительств, борделей и военных форпостов, в каждом наплодила чудаковатых чиновников и администраторов, а людям посреди этого теперь жить. Капитан маленького межгалактического паровоза, одержимый жаждой денег, славы или чего посложнее, загружается топливом и припасами, и отправляется на поиски приключений.
4 года назад выходила игра «Sunless Sea», где примерно все то же самое происходило в ушедшей на дно викторианской Англии. Логика требует назвать «Sunless Skies» бездумной копией той игры – задники, мелькающие позади вашего паровоза вообще не похожи на небеса, зато очень похожи на морские глубины; оттуда же взяты монстры игры, да и сама система портов, конечно, перпендикулярна космической тематике – однако, немного поиграв, обнаруживаешь, что все в ней стало лучше и вообще именно сейчас игра достигла оптимального состояния. Гнетущие мрачные воды затопленной британской глубинки были, в конечном итоге, лишь развитием тем «Биошоков», а вот механическая и совершенно безумная льюискэрроловская Англия, перенесшая все свои чаепития и жеманничания в карикатурно неподходящую для этого среду, – это по-честному жутко и в каждой мелочи непредсказуемо.
Маленький паровозик сделан превосходно, превосходно отрисованы все порты и угрожающие расщелины, полные чудовищ между ними. Основной валютой для изощренных литературных квестов в портах являются разнообразные впечатления и воспоминания, которые нужно набирать во время путешествий, однако, если читать тексты лень, «Sunless Skies» легко превращается и в адски увлекательный симулятор челнока, возящего в дальние порты дефицитные товары. В лучшие моменты литература и геймплей пересекаются и, случайно напоровшись в черной-пречерной дали на гигантский заброшенный крылатый пистолет, обнаруживаешь, что барометр страха экипажа пульсирует кроваво-красным цветом в тон участившимся ударам твоего собственного сердца. Игра при этом не столько хоррор, сколько сказка про приключения, поэтому экипаж легко успокоить, просто удвоив рацион, а матроса, с трясущимися руками рассказывающего про проплывшего в иллюминаторе мертвеца, всегда можно уговорить обо всем забыть при помощи рюмашки бренди из капитанских запасов.
Антон Серенков
.jpg)
Riverfront Times (Evan Sult)
В конце осени 2016-го в больницу Сент-Луиса поступил до полусмерти измордованный молодой человек. Врачи вызвали полицию, и мужчина сбивчиво объяснил им, что последние три дня провел в холодном контейнере, где его держали люди, вымогавшие у его родителей деньги. Потихоньку полицейские поняли, что запирается мужчина потому, что похитители были его знакомыми и, более того, его подельниками в торговле наркотиками. Мужчина обчистил сейф дилера, у которого обычно затаривался марихуаной для продажи, купил на украденные деньги себе сразу два спортивных автомобиля, ну а когда дилер и его начальство пришли забирать деньги, все уже было потрачены. Звучало все это тупо (на что, собственно, вор рассчитывал?), но худо-бедно логично. А потом стало известно имя главного организатора похищения – крупного городского бизнесмена Тодда Бекмана, владельца сети салонов красоты и, как оказалось, небольшого наркобарона.
Огромная статья об этом деле на сент-луиском сайте «River Front Times» пытается выглядеть попеременно то детективом, то моральным уроком, но, конечно, совершенно безуспешно. Крушение Тодда Бекмана – классического американского бизнесмена средней руки, которых мы так хорошо знаем по фильмам и рекламе зубной пасты, – ни из чего не проистекает и ни к чему не ведет. Какое-то время его план по отжиманию назад украденных денег выглядит просто перегибом: марихуана, хоть и несерьезный, а все-таки наркотик, а у наркоторговли свои законы. Однако почти сразу становится понятно, что доход (а равно и убытки) от торговли ею – ерунда в сравнении с совершенно легальными доходами Бекмана. Ну и уж, конечно, даже Тони Монтана не додумался бы идти с отцом своего заложника в автосалон, чтобы там по его паспорту (у отца заложника оказались те же имя и фамилия, что и у заложника) требовать вернуть деньги за только что купленные машины назад.
Ну, впрочем, если не ожидать, что у истории все-таки появится хоть какой-то смысл и читать ее как идиотскую комедию абсурда, то статья, со всеми ее заботлво подобранными фотографиями глупых и совершенно живых лиц участников, удивительно хороша.
Антон Серенков
Обложка: IFC Films
