Съесть сексуального партнера и еще 5 идей на выходные

Фильм «Сырое»

реж. Джулия Дюкорно

Тихую отличницу из провинции папа с мамой завозят в парижскую ветеринарную академию, где учились в свое время они сами и где уже учится ее старшая сестра. Шуточные ритуалы посвящения в академии доведены до неуместного совершенства: новичков по ночам вытуривают из спален и гонят на рейв, заставляют есть сырые кроличьи почки, обливают свиной кровью и требуют так ходить весь день. От нервов девушка покрывается жуткой сыпью, тырит в столовой котлеты, хотя выращена в жестком вегетарианстве, и начинает заглядываться на своего соседа по комнате, который вообще-то гей.

В 2011-м Джулия Дюкорно выиграла приз Каннского фестиваля за лучшую короткометражку с первым же своим фильмом – двадцатиминутной историей о том, как прыщавая, косолапая, вечно ошивающаяся с мальчиками девочка-очкарик вдруг самым буквальным образом сбрасывает кожу, пропотевает густой слизью и приходит в школу уже миленькой, чистенькой половозрелой девушкой с идеальным зрением. «Сырое» – один из самых захваленных фильмов последних лет, числится в прессе и «каннибалистическим хоррором», и «новой французской экстремальностью», и даже какой-то сатирой на вегетарианство, что ли, в то время как является просто развернутым, уточненным и по всем пунктам улучшенным вариантом первой короткометражки Дюкорно. Подросшая волшебная Геренс Марилье за шесть лет еще лучше научилась изображать что тихую, еще асексуальную няшу, что возбужденную и не до конца понимающую причину своего возбуждения красотку; грим увечий и кожных раздражений уверенно шагнул вперед; сцены насилия и секса наконец можно снимать в лоб, не боясь обвинений в педофилии или эксплуатации несовершеннолетних – но это все то же сострадательное и взвешенное кино о женской телесности, имеющее точки пересечения с жанровыми условностями просто потому, что ну а чего бы и нет.

Дюкорно для самых непонятливых оставляет ключ от фильма под ковриком: первая же сцена, жуткая автомобильная авария, в течение фильма будет восприниматься сначала как случайность и порождение хаоса мира, потом как проявление чудовищной тайной логики, а в конце станет знаком того, что все, в конечном итоге, в жизни логично и хорошо, близкие люди всегда будут с тобой, а со всеми бедами можно справиться, надо просто привыкнуть к взрослой жизни. Как показывает реакция зрителей, так сильно полагаться на свой ум Дюкорно не стоило – ну или впрыгивающую в окно кошку, которая несет своим котятам полузадушенного воробья, они тоже считают хоррором. Остальные ее метафоры, слава богу, исполнены с дэвидлинчевской сюрреалистической прямотой и вообще никаких умственных усилий для понимания не требуют: корчи героини после нарушения диеты и сладострастное уплетание человеческого пальца – это булимия через призму «Головы-ластика», секс, в котором оргазм наступает, только если надкусить партнера, – это, ну, просто какой-то секс из «Синего бархата». «Бархат» за прошедшие 30 лет превратился в идеальное кино для свиданий, «Сырое», конечно, в будущем ожидает не меньший триумф в качестве идеального кино для девочек-подростков и сочувствующих.

А. С.

Сериал «Patrick Melrose»

Вполне возможно, что мы погорячились, называя в прошлом выпуске рубрики «Лень вставать» семью Флауэрсов из одноимённого сериала «самой депрессивной английской семьёй», ведь семья Мелроузов, появившаяся на английском телевидении в этом году, может составить в этом звании серьёзную конкуренцию. Её члены только и делают, что обращаются друг с другом с не то что несемейной – нечеловеческой жестокостью, а заглавный герой Бенедикта Камбербэтча ещё и утопает в саморазрушении, лишь в редкие моменты сознательной жизни решаясь на очередную попытку не просто забыться, а действительно побороться с психологической травмой детства. Родителей в этой бесконечно безнадёжной семейной саге исполняют Хьюго Уивинг и Дженнифер Джейсон Ли, и оба доводят едкость своих перформансов до степени гротеска.

Если бы «Патрик Мелроуз» был полнометражным фильмом, то вряд ли бы сыскал такой большой успех – ну травма детства и травма детства, что с того, а вот каких-то особых визуальных находок или оригинальных драматических ходов здесь не найти. Но ведь это и не фильм никакой, а сериал, и промежутки между сериями, во время которых зритель имеет шанс обдумать кусочек увиденного, параллельно проживая собственную жизнь, дарят истории по ту сторону экрана тот объём и глубину, которые обычно дают разве что толстые романы – даже те, которые, рассудив трезво, трудно было бы назвать выдающимися. 

 Н. Л.

Стендап-концерт Морган Мерфи «Уйди по-ирландски»

Морган Мерфи больше всего похожа на сильно накрашенную и печальную Клару Новикову с интонациями Мэтью Макконахи. Ее стендап-концерт «Уйти по-ирландски» начинается с шутки «Многие считают, что я лесбиянка. Это не так. Я просто унылая. Выглядит это одинаково» – и сразу понятно, что вышел он несколько лет назад (субтитры на русском появились только сейчас) – за такую шутку в 2017-м она бы получила как минимум пару громких «фуу» и выкриков «это не смешно!» из зала.

Когда Мерфи записывала этот спешл, ей был 31 год. И волнуют ее темы, которые и должны больше всего волновать в 30 с чем-то: почему ты выбираешь именно эту профессию и как работать так, чтобы тебя знали и любили; как найти парня, которому можно рассказывать свои самые гадкие шутки; как нужно все самые модные штучки подсматривать у подростков, а не говорить, что они тупые; как же на самом деле унылы вечера в одиночестве. Еще Мерфи рассказывает про ненависть к матери, аборты, алкоголизм и любовь к тупым передачам. Если вы чувствительная девушка, вам больше 25 и вы живете в Беларуси, наверняка вам кажется, что вокруг только и разговоров, с одной стороны – о свадьбах в кредит, декретах и последующих кредитах на новостройки за чертой города, с другой – о «поисках себя», «правильных круассанах» и «любви к путешествиям», которые заключаются в основном в фотографировании того же черствого круассана, только в чуть других декорациях. И если эти разговоры кажутся вам одинаково тоскливыми (потому что и с той, и с другой стороны они – про самодовольное почмокивание и сладкую зевоту), то, конечно, посмотрите Морган Мерфи – на один час, самый смешной и пронзительный в этом полугодии, она станет вашей лучшей подружкой, самой отвязной и всегда немножко пьяной, у которой тоже что-то пока не клеится.

С. Х.

Статья про долги за учебу

У выражения «проблемы белых людей» обычно саркастический подтекст – дескать, какие у жителей развитых стран могут быть проблемы, настоящие проблемы бывают только у нас (дальше каждый подставляет нацию или социальную группу, к которой он себя относит: шахтеры, учителя, бабушки в переходе возле рынка). Однако есть ряд проблем, с которыми жители бывших социалистических государств только начинают сталкиваться, в то время как для давно живущих при капитализме это старый, хорошо изученный и все время обрастающий новыми мучительными деталями сектор ада на земле. Речь идет о кредитах на образование. Большая статья редактора «New York Times» полностью посвящена тому, каким образом он, тридцатилетний человек с первоклассным филологическим образованием и родом из скромной, бережливой семьи среднего класса, оказался должен банкам 100 000 долларов.

История простая: в 2008-м его родителей повыгоняли с работ (кризис), купленный в кредит дом забрали (кризис), и отцу, и матери пришлось переехать в другой штат и после двух лет поисков работы устроиться на менее оплачиваемые места (возраст и «слишком высокая квалификация»). Сначала все это казалось просто несправедливым кошмарным сном: родители всю жизнь считали каждую копеечку, и когда автор потерял стоивший 40 долларов выпускной альбом, его мать всерьез расплакалась. А потом пришло осознание того, что все это не «временное» и не «пройдет», а всерьез и, может быть, впереди даже целая жизнь, в которой физически невозможно будет обзавестись хоть каким-нибудь имуществом.

Надо сказать, что если белорусское гуманитарное образование годится разве что для откоса от армии, то хороший американский филолог виден за версту: текст написан ясно, компактно и со множеством отличных говорящих деталей. Вот пожилой отец рассказчика, уже избавившись от всего из прежней жизни, продолжает продлевать подписку на канал HBO. Вот рассказчик посреди обеда спрашивает у него: «Слушай, пап, а если я, ну чисто теоретически, покончу с собой, что будет с долгом?», – и тот, не моргнув, отвечает: «Ну что-что, мне придется самому все выплачивать». Вот в середине 10-х все долги автора выкупает калифорнийский стартап, который тут же начинает организовывать для пожизненных должников активности, предлагать познакомиться друг с другом и, может быть, даже найти среди себе подобных пару. Текст сложно назвать захватывающим, но если вы вслед за автором можете сказать, что покупка штанов для вас – серьезная инвестиция, то читается с огромным интересом и содержит множество любопытных наблюдений над совершенно неизвестной нам стороной быта развитых стран.

 А. С.