Пять легких развлечений на выходные

Фильм «Пять легких пьес»

реж. Боб Рейфелсон

Уже не юный рабочий нефтяной вышки где-то в песках Калифорнии 70-х проводит дни за тупыми приколами с приятелем-сослуживцем, распитием пива в боулинге и утехами с подружкой-официанткой, а равно и с любыми другими женщинами, которые выразят согласие. Когда подружка оказывается беременной, рабочий принимается хмуриться, но неуловимо как-то иначе, чем рабочему пристало бы. Наконец он берет расчет, сажает подружку в машину и едет на север, где в чудесном загородном доме живут его сестра, брат, жена брата и переживший недавно инсульт отец. Все они – первоклассные академические музыканты, и сам «рабочий» может изобразить страсть в сложной пьесе Шопена в любой момент дня и ночи.

В прокате идет фильм «Завтра» – неинтересная попытка режиссера Юлии Шатун рассказать, что она не поехала учиться в Петербург потому, что ей не по карману купальник. В 20 лет жизненная пассивность кажется обычным делом, в 25 представляется красивой стоической позой, а дальше люди становятся взрослыми, и у каждого не совершённого поступка появляется даже более жесткая мотивация, чем у совершённого. Пример тому – один из популярнейших фильмов Нового Голливуда «Пять легких пьес», который весь свой полутарочасовой хронометраж тратит на то, чтобы дознаться, почему же главному герою решительно ничего не хочется делать, и чем сильнее вдается в детали, тем более сюрреалистичным и свободным становится.

Фильм поочередно меряет героя линейками: вот его поведение в зависимости от социального статуса, вот его реакции как профессионала, вот его сексуальная жизнь, вот в углу, если присмотреться, прячется фигура отца. 32-летний Джек Николсон, которому прежде вообще главных ролей не давали, играет несколько не то, что было написано в сценарии – не обаятельного слизняка, а человека, у которого на борьбу со своими демонами уходит так много сил, что на остальное уже не хватает времени – и этим превращает все эти по отдельности логичные замеры в бессмыслицу, но, конечно, не будь их, бессмыслицей был бы уже сам его бунт против ролей, навязанных жизнью, и бесконечных залипаний в кем-то уже написанных сценариях. Экзистенциальный, то есть уже даже не общечеловеческий, а как бы надчеловеческий пафос, которого фильм достигает к длинющей последней сцене, был бы фальшив и вымучен, если бы в кадре не действовали предельно конкретные туман над автострадой где-то на севере США, туалет автозаправки с грязевой лужей до самой дороги, красный лесовоз с водителем в черной шапочке и растерянный мужчина без куртки и денег, которому решительно все равно, куда ехать, лишь бы ехать.

А. С.

Реалити-шоу «Пацанки»

Популярное стыдное удовольствие реалити-шоу «Пацанки» – это русская версия украинского тв-хита «Ад пацанкi да панянкi», где из девочек судеб разной трудности (малое количество подписчиков в инстаграме тоже для кого-то тяжелое испытание) пытаются лепить малоосознанный стереотип женского правильного поведения. Весь путь трансформации в бабочку документируется и нарезается в затянутый эксплутационный энтертеймент.

Сейчас начался третий сезон, который каждый год развивается одним и тем же проверенным и работающим способом. В xогвартс перевоспитания запускается толпа акцентированно девиантныx девочек, и некоторое время продюсеры упражняются в веселыx монтажныx нарезкаx пьянок и матныx каламбуров участниц, чтобы сильнее был заметен прогресс в будущем. Каждую неделю самыx незаметныx выкидывают. Но попадетесь вы, когда за спинами отбитыx участниц покажется простая и понятная детская боль и обида. Сентиментальная и трогательная часть передачи c личными историями и еженедельными занятиями с псиxологом – очевидно лучшая причина, зачем вообще кому-то это может быть интересно смотреть. Не дебильнейшие же конкурсы и испытания, которые не имеют отношения вообще ни к чему, кроме желания продюсеров передачи выразить свою «креативность». А вот удержаться и не пожалеть обиженныx маленькиx девочек, пусть это и якобы сексисткая и не самая благородная мотивация, – невозможно, даже если вы годами притворяетесь феминистом.  

Пусть и под видом вымученного соревнования, «Пацанки» проговаривают прямой речью девушек множество бытовыx псиxологическиx истин и проблем, о которыx пока все еще не так легко на публике говорить, вроде детских травм, отношений с родителями, надругательств или страданий по поводу ненастоящиx стандартов красоты. Даже если проблемы на экране вас никак не касаются, определение проблемы, злость от нежелания признать проблему, принятие и в идеале какое-то разрешение в конце – все это производит терапевтический эффект. Реалити-шоу снимают в таких количествах, потому что это экономически выгодно: их дешево производить и их смотрит большое количество людей. Это как фастфуд, который быстро и часто даже весело утолит голод. В случае реалити-шоу это голод по чужим проблемам и ярким эмоциям на безопасном расстоянии, когда про свои не xочется думать или решать. Но кого ни спроси – все смотрят их мифическим «ироническим» xейт-вотч-способом. По приколу. Типа ну посмеяться над глупыми людьми. Но для этого ведь можно просто в зеркало посмотреть, а не тратить 20 часов личного времени. 

 А. П.

Игра «Unavowed»

Нью-йоркский филиал древней организации по борьбе со злыми духами выходит на след ужасного и ужасно хитрого демона, вселяющегося в человеческие тела при помощи небольшой заколдованной книжки. Последнее тело демона удалось вызволить в ходе опасного ритуала (крыша, дождь, молнии), и теперь его владелец ходит по городу сам не свой: повсюду нападают жуткие воспоминания содеянного, а многочисленные безвинно пострадавшие смотрят волком. Вскоре к организации присоединяются медиум с десятилетней подружкой-призраком и нервная милиционерша.

«Unavowed» – редкая ретро-игра, использующая свою устаревшую форму (в приключенческие игры в жанре «наведи и тыкни» перестали играть скоро как 20 лет назад) не для умилительности, а для того, чтобы, опираясь на наработки предшественников, разбить своих современных мейнстримных конкурентов. Конкуренты «Unavowed» – огромные дорогостоящие ролевые игры студии «Bioware», и новость в том, что сделанная командой из четырех человек, а написанная и вовсе одним человеком, она по увлекательности бьет любой из «Mass Effect».

Игра чудесно нарисована, содержит множество интересных паззлов, но вся ее сила заключается в сценарии. Автор «Unavowed» Дэйв Гилберт два десятилетия оттачивал специфический тон и слог городского магического нуара, и поэтому там, где большие игры бросают армию сценаристов выписывать разнонаправленные или, хуже того, якобы-разнонаправленные линии сюжета, которые вместо свободы приносят лишь раздражение и ненужные спотыкания повествования, он в каждой сцене обрисовывает перед игроком две-три одинаково лакомые линии прохождения. Скажем, вместо создания на старте «уникального персонажа» Гилберт позволяет выбрать лишь пол и одну профессию из трех – полицейский, актер, бармен – каждая из которых сама по себе рождает в голове игрока целую гору ассоциаций (в сущности, есть ли в нуарах еще какие-то профессии?), которым Гилберт затем всю игру тихо подыгрывает. Таких тонких повестовательных решений в игре масса, даже структура глав здесь одновременно продиктована жанром (как и «Долгое прощание», «Unavowed» помещает одно расследование внутри другого) и желанием ни в коем случае не гонять игрока по одним и тем же экранам слишком часто. Все это моментально вовлекает в историю и заставляет переживать за судьбу застрявшего в канализации огненного элементаля или плавающего возле Статен-Айленда потустороннего генерала армии русалок (не спрашивайте) как за самых близких людей.

А. С.

Статья про Марка Цукерберга

Последние пару лет даже людям, вообще ничем не интересующимся, было сложно увернуться от скандалов, в центре которых оказывалась социальная сеть Facebook. Жители разнообразных стран третьего мира через него поднимали восстания и затевали погромы, американцы благодаря его рекламным постам выбрали себе президента, а затем сенат США решил выяснить, не является ли компания монополистом и не слишком ли много себе позволяет касательно личных данных пользователей. Свежий огромный профайл журнала «New Yorker» пытается исходя из всего этого обрисовать портрет президента сети Марка Цукерберга и хоть как-то ответить на вопрос, чего от того следует ожидать в дальнейшем.

Самым известным портретом Цукерберга по сей день остается фильм «Социальная сеть», где Дэвид Финчер, Аарон Соркин и Джесси Айзенберг показали одного из самых успешных бизнесменов в истории маленьким лгунишкой и человеком, чьи духовные запросы не простирались дальше желания добавить в друзья девушку, которая его прежде отшила. В статье фильм упоминается, но только в качестве негативного пиара: кем бы там Цукерберг ни был в 2009 году, сам ход истории сделал его фигуру совершенно непознаваемой через привычные нам человеческие аналогии. Поэтому автор предлагает сравнивать его с Октавианом Августом – племянником Цезаря, случайно оказавшимся кровавым диктатором, победителем в гражданской войне и против своей воли создавшим Римскую империю. Цукерберг активно такой трактовке подыгрывает – из статьи выясняется, что этот любитель шлепок и грязных толстовок в школе обожал античную историю, зубрил латынь, а уже взрослым назвал дочь Августой.

Кроме этой удачной фигуры статья предлагает редкий взгляд на историю Facebook с высоты птичьего полета. Единственным содержанием этой истории оказывается бешеная скорость развития, в сравнении с которой вся наша жизнь кажется черепашьим ползанием. Многие ли помнят жизнь до появления ленты новостей? А ведь она появилась в 2006-м, и тысячи пользователей Facebook тут же высыпали на улицы с протестами. Всего-то в 2012-м Цукерберг заплатил за Instagram миллиард долларов, и это казалось сумасбродством. В 2010-м он сказал, что «частная жизнь – больше не норма», и все подумали: «Опять чего-то айтишник чудит». Сейчас правительства всех стран уговаривают его приналечь на алгоритмы, автоматически банящие все посты, где упоминается что-то плохое, он невразумительно бурчит в ответ, но наверняка в конечном итоге и на этот счет что-нибудь да придумает.

 А. С.