Люди, которые за свою молодую жизнь сняли уже больше десятка квартир, рассказывают, зачем им постоянные переезды, и вспоминают самые забавные случаи. А еще мы сфотографировали квартиры, в которых они живут прямо сейчас.
Ксения
тату-художник, сменила больше 10 квартир
Я из Славгорода. Начала снимать, наверное, с года 2009. Год пожила в общаге от универа, а потом начала тусоваться. В 2009 году снимали с парнем в военном городке на Уручье, но это была квартира его друга, который сдавал нам ее буквально за 50 баксов. Ничего такого там не происходило, только что все стены разрисовали, но это уже наши проблемы.
Потом я жила в Сухарево. В Сухарево жестко жить. Добираться до центра было очень долго, это были новые дома, там происходило много флэтов. Хозяйка была нормальная, а выселили нас, потому чтомы были слишком шумные. Затем мы жили на Белинского. Вот там был прикол – туалет в шкафу. Все вещи хозяйки были запихнуты на балкон, шкаф пустовал, но там почему-то стоял новый унитаз. Иногда мы туда забирались и устраивали избу-исповедальню, было прикольно.
Потом я с подругой начала снимать на Шишкина, рядом с «Партизанской ». Тогда было время, когда квартиры сдавали очень дорого. Та однушка обходилась нам в 400 баксов. Мы жили в одной комнате, у каждой по кровати. И это было адово. Были проблемы с соседкой снизу. У меня был кот и у подруги. И по утру наши котятки начинали сходить с ума и бегать по всей квартире. Тогда к нам поднималась бабуля, просто нажимала на звонок и стояла минут десять, звонила. Не знаю, может, слышимость была хорошая. Вызывала еще копов как-то. Она им говорила, что это собаки бегают. Она была из тех бабок, которые собираются на районе и перетирают всем кости.
С хозяйкой как вышло: она как-то раз приехала и увидела мои рисунки на стенах. Ну, я люблю рисовать, и там правда намного клевее стало. Обои были уже такие черно-коричневые от старости. Я ей говорю, мол, намного облагороженней стало, уютней. Она сказала, что ей все это не надо, да и вообще хочет сдавать ее подороже. И я ей просто купила самые дешевые обои и куском заклеила стену. Она такая пришла и говорит: «Ой! Как здесь стало хорошо!» Обои были светлые, и эта комната немножко хотя бы просветлела. Но за новую цену мы не были готовы снимать.
Вот там был прикол – туалет в шкафу. Иногда мы туда забирались и устраивали избу-исповедальню, было прикольно
Потом начали жить со Стасом. Я вспоминаю квартиры по мальчикам. Там было все ровно, квартира была советская. Там мы завели кота, который, когда был мелкий, постоянно гадил по углам, оставляя пятна на полу. Потом съехали: тетя парня предложила пожить в ее квартире, рядом с Володаркой.
Вообще в год я переезжала по раза два-три, не знаю, почему. Каждый раз подписываешь договор на долгий срок, но что-то идет не по плану. На Володарке была очень классная квартира, а съехали потому, что тетка, однажды приехав, обнаружила в матрасе своей закрытой на ключ комнаты блох. Мы сначала испугались, думали, от кота, но кот был чистый. Да и правда комната была закрыта на замок. Еще мы сломали штопор, разбили пару стаканов и фигню для пунша. Ну а что, когда живешь где-то полгода, там по-любому и плинтус может отвалиться, и обои отклеиться.
Квартиры тогда трудно искались. Была ситуация, когда квартиру приходили смотреть сразу человек 20. И вот мы нашли квартиру на Якубова. Сдавали однокомнатную за 400 баксов и сразу попросили предоплату за два месяца. Мы с ними договариваемся, что в течение месяца отдадим эту сумму. Идем подписывать договор, живем два месяца, все нормально. И на третий месяця еду платить за квартиру. И вот как сейчас помню: еду в трамвае, звоню ей, чтобы встретиться и отдать деньги, а она такая: «Ты знаешь, мы решили не сдавать вам квартиру. Хотим еще повысить цену!» Напомню, что это была однокомнатная бабушкина хата в Серебрянке за 400 баксов. Я прихожу домой и говорю, мол, Стас, поехали в Питер. И мы поехали.
В Санкт-Петербурге мы жили в хостеле, а потом снимали прямо очень классную квартиру в центре. Там был проходной двор, и с одной стороны выходишь – Дворцовая площадь, с другой – Большая Конюшенная. Эта была трехкомнатная квартира. Мы снимали комнату, платили 11 000 российских. На то время это было где-то 200 баксов.
Вернулась в Минск, и мы нашли с парнем квартиру на Спортивной. Лифт отдельно от всего остального, на выкате из дома. Длинный-длинный балкон и там распиханы квартиры, как в американских гостиницах. Рядом с нами жил мужик ММА, который почти никогда не разговаривал с нами. Но однажды, когда мы веселились, просто пришел в нашу квартиру и дал моему парню по морде. А потом был момент, когда мы закрыли оба своих ключа, и утром он помогал нам открывать окно, чтобы мы пробрались домой. Хозяева были молодой парой, такой же, как мы. Им дали квартиру как семье молодой, ну и хотели потом почему-то забрать ее обратно. Поэтому ребята сказали, что мы можем хоть все здесь разрисовать – все равно ее заберут. Ну, я разрисовала. И, кстати, они до сих пор там живут, и у них даже родился ребенок, который смотрит на мои рисунки и кайфует.
После Спортивной жили на Розы Люксембург с ребятами в соседней комнате. Квартира была с ушатанным евроремонтом, но довольно прикольная. Хозяйка, походу, занималась парикмахерством на дому, и повсюду на деревянном полу были коричневые пятна от краски. Все шмотки из прошлой жизни этой женщины лежали в коридоре такой кучей, как в сэконде. Кто-то себе из этой кучи что-то находил, разбирал. У меня до сих пор есть одна ее кофта. Часто по приколу надевали эти костюмы, когда тусовались дома с друзьями. Потом в один момент завезли их в Красный Крест.
Я все квартиры вспоминаю по мальчикам
Однажды звонит хозяйка, мол, зайдет к нам. Открывает дверь, заходит просто в грязных ботинках и начинает сходу делать так: «Суки, вы мне денег должны!» Оказалось, что предыдущие жильцы не платили полгода за электроэнергию и еще за что-то там, и мы ей должны эти три миллиона. Мы там еще покрасили кухню, выкрасили холодильник в хромовый цвет и она начала реветь: «Что-о-о?! Мои любимые желтые обои!» Короче, она крыла матом за свой любимый желтый и выдала, мол, либо вы отдаете долг, либо вы завтра съезжаете. Платить за кого-то не очень хотелось, и мы просто за ночь собрали все вещи. Думали, она к часам десяти подтянется, а она в восемь утра приходит, садится и ждет, пока мы соберемся.
Потом жили на Партизанской. Женщинка, которая сдавала, была очень хитрая. Мы подписали договор, оставили залог 300 баксов. И через месяца четыре просим скинуть немного цену, а она ни в какую. Начала выселять, мы подумали: ну пофиг, заберем залог, найдем новое место. Но она сделала все, чтобы не отдать залог. То я не разморозила холодильник и тем самым его сломала, то якобы наш кот сзади дивана подрал обивку. Еще она сначала сказала, что за воду будет платить сама, а после выставила нам счет. Даже однажды звонила нашим родителям, видимо, хотела найти поддержку, как будто мы такие несерьезные, с котом вместо ребенка, и она вообще этого не понимает. Сказала, в общем, что может отдать нам максимум 50 долларов с залога. И так и не отдала, кстати!
Еще была одна квартира прикольная в Зеленом лугу, почти Боровая. Жили вчетвером, платили 300 баксов, но это было очень далеко. Чтобы добраться до центра, надо было фигачить через лес, потом троллейбус до метро – минут 15 и еще на метро. Хотя там было свежо, классно, и нам даже нравился этот лес. А мужик, который нам сдавал, работал в Володарке бухгалтером. Был всегда немножко странноватый и, помню, один раз звонит мне такой: «Алло, Ксюша? Привет, это Витя!» А его звали Леша, если что.
Однажды мы стащили лавку, которая под подъездом стояла, такая железная, красивая. Мы были после гулянки и решили, что нам срочно нужна эта лавка в прихожую, классно на нее рюкзаки, шапки, шарфы бросать. Притащили лавку на 11 этаж, она идеально вписалась у нас в квартире. Но в один прекрасный день я выхожу из душа – звонок в дверь. Стоят два мужика и говорят, что кто-то разрисовал дверь, и это по-любому мы. Как оказалось, в этом доме жили только работники Володарки. И все друг друга знали, они постоянно в лесочке около дома жарили шашлычки. И они такие: «Все, пошли показывать, разбираться». И вдруг замечают пропавшую скамейку. Говорят: «Ну все! Ты попала, малышка!» Короче мы выходим разбираться, заходим в новый лифт, а там просто выцарапано: «КСЮША».
Помню, один раз звонит мне такой: «Алло, Ксюша? Привет, это Витя!» А его звали Леша, если что
У них там еще опорочка маленькая сразу в доме. Приводят меня туда, я с мокрой головой, чисто в трусах и пальто. Ну и начинают расписывать, мол, та-а-ак, лифт– 16 миллионов, за скамейку там еще что-то. Оказывается, они эту скамейку искали – сзади на жировках писали: «Пропала скамейка». Ну, я говорю: «Ребята, давайте договоримся! Скамейку вернем ночью незаметно, царапину в лифте воском заделаю, покрашу. Все красиво сделаю!» Они согласились, дали мне на все сутки. И мы в этот же вечер сносим скамейку, я покупаю разноцветные баллоны и везде квардатиками закрасила надпись в лифте. Возвращаемся домой, начинаем собирать шмотки. Подумали,что ну нафиг жить с этими людьми. Вдруг еще что произойдет.
И тут звонок в дверь. Говорят: «Ну мы видели, как ты все разрисовала. А не хочешь разрисовать нам подъезды и детскую площадку около дома?» И видят, что мы шмотки собираем. Я говорю, мол, не хотим вам создавать проблем. Мы не плохие люди, мы просто художники. Они такие: «Ну да, мы видели твое дерево и вообще все заделала хорошо, молодец! Скамейку уже простим, ну вы, может, не съезжайте уже?» Но мы все равно съехали.
Мы здорово украсили ту квартиру. На кухне нарисовали такое большое дерево, привезли всяких своих вещей, нашли маленький стол и покрасили его. Хозяину, когда приехал нас выселять, даже понравилось наше творчество. Хотя его жена, наверное, была не в курсе, что он делает. Она пришла и начала плакать: «Что с нашей квартирой?»
Когда искали нынешнюю квартиру, заплатили 200 баксов агенту. Подумали, что один раз заплатим, зато будем нормально жить. Так и вышло. Вот мы уже прожили полгода, и недавно приключилась такая история. Звонит девушка моего хозяина и говорит: «Все, он меня достал, постоянно бухает! И если он не уедет до 20 числа (когда мы платим за квартиру), я вызываю на него копов. Ему будет некуда пойти, поэтому он, скорее всего, завалится пьяный к тебе»! А потом он сам пришел, вроде не пьяный. Говорит: «Моя благоверная просто ничего не понимает! Это мои деньги, что хочу с ними, то и делаю. Нам с девушкой все-таки надо разъехаться, и я понимаю, что вы заплатили деньги и договор на долгий срок, но, понимаете, такая ситуация, бла-бла». Короче, он решил месяц пожить в Москве, а потом, если надумает вернуться, нам придется искать что-то новое.
Вообще эта однушка стоила 320 долларов, но мы попросили скинуть 20 баксов, и планируем вообще просить до 270 скинуть. Ну а что, сейчас и за 200 можно однушку найти, но только что не такую классную. Короче, до марта точно будем жить здесь, а дальше кто знает.
Практически во всех квартирах я столкнулась с тем, что переделка комнаты, даже если там реальный бомжатник, воспринимается в штыки. Хотя были и такие хозяева, которые специально за свои деньги делали минимальную косметику в квартире. Просто чтобы было там хорошо, уютно. Притом цены между хорошенькими квартирами с ремонтом и хрущевскими бабушатниками не особо разнятся. А что, они еще лет 10 буду сдавать свою халупу, и всегда найдутся какие-нибудь студенты, которые будут платить за нее и еще больше ее захламлять.
Сейчас снимают в основном молодые люди, студенты. Я считаю, что это не так уж и плохо. Можно хоть всю жизнь снимать. А если у тебя есть мобильный зароботок, можешь пожить и там, и там, а потом вообще уехать жить в другой город. Но всегда хочется иметь дом. Надежное место, куда я могу всегда приехать. Для меня сейчас такое – только у родителей. Но это далеко, на границе с Россией практически, да и делать там нечего.
Антон
татуировщик, после 13-й квартиры сбился со счета
Как вспоминаю все квартиры эти, начинаю выбешиваться.
Начал снимать с 2000 года. Поступил и первый раз снял комнату на Рокоссовского в девятиэтажке. Ту квартиру нашли родители, там была, конечно, жесть. Мне тогда снились архетипические сны, типа надо куда-то добраться, ты выходишь из квартиры – и нет пролета лестничного. Или заходишь в лифт, все кнопки перепутаны, и ты не знаешь, как добраться до своего этажа. В общем, в этом доме было также: какие-то ребята переставили кнопки от балды. Мы жили в разваленной двухкомнатной впятером. Соседнюю комнату снимали какие-то жуткие гопники, тоже с моего универа. Такие колхозаны в трениках, остроносых туфлях начищенных, дубленки там, все как надо.
Подселяли парня, который учился на лесника и приезжал сдавать сессию раз в полгода. Такой немой был, как Герасим. А ему жена пекла пирожки с мясом вкусные
Хозяином был усатый дед. Говорил, что был раньше репортером, сейчас на пенсии. Приходил к нам по три раза на день, сидел часами, поучал жизни. Это было ужасно: приходит дед и сидит. Притом вечно до нас докапывался по поводу порядка, находил всегда где-то пыль, выметал из-под шкафов. Потом приходил с этим совком и тыкал – вот, смотрите, что развели. А еще во вторую комнату к ребятам подселял парня, который учился на лесника и приезжал сдавать сессию раз в полгода. Такой немой был, как Герасим. А ему жена пекла пирожки с мясом вкусные. Он привозил с собой мешок, а пацаны вечно тырили у него, пока он сдавал свои экзамены. Брали один попробовать, потом еще один. Когда оставалось полмешка, они понимали, что это палевно, и съедали все.
Снимал еще комнату на Ангарской с видом на завод. Там как после атомной войны. В одной комнате жила пара, у которой я снимал, во второй тоже кто-то снимал. Я тогда часто зависал в мастерской от универа и вообще редко бывал дома, приходил там ночевать иногда. Практически никого из них не видел. Но вот однажды прихожу домой, захотел в туалет. Уже была ночь глубокая. Короче, обнаружил, что смыв не работает и вода начинает вытекать из унитаза. Бужу хозяина, он потыкал каким-то железным прутиком, и все заработало. Ну, короче, вскоре и оттуда съехал.
Жил еще возле БГУ за Маяковского. Снимал с парнем из Витебска, который постоянно ходил с подбитым глазом. В комнате был только матрас и табуретка с теликом. На кухне вечно зависали обпирсингованные дружки соседка с волосами до пояса. Хозяйка сдавала на время, пока продавала квартиру, и мы тоже скоро съехали.
Еще была одна квартирка, но нас оттуда, по-моему, выгнали. Хозяева часто выгоняли, когда узнавали, что живет не один человек, который снял ее, а четыре студента. Съезжаешь с квартиры, тебе некуда идти, две сумки вещей, и надо где-то жить. Часто кидали ребята из этих агентств недвижимости, которые не по факту. Помню, на вокзале было такое: приходишь, подписываешь, платишь, они дают номера хозяев. Ты звонишь по номеру, и в соседнем кабинете звонит телефон – с тобой начинает разговаривать типа хозяин. Ты потом договариваешься о встрече, едешь на место, ждешь полчаса, звонишь, трубку никто не поднимает. Час не поднимает, да и вообще никто не приходит.
Вспомнил еще квартиру. Хозяину лет 25, заплатили за два месяца вперед. Заехали, выгребли из-под дивана кучу презервативов и дохлых тараканов. На следующий день звонок в дверь – стоит какой-то мужичок. Мы спросили, кто он. А он нам: «Я, собственно, хозяин квартиры». Видимо, тот парень, который нам сдавал, сам тут снимал, не заплатил за два месяца и смылся. У однокурсника папа был мент и помог с этим вопросом. По итогу деньги нам вернули. Мужик разрешил пожить недельку, пока ничего себе не найдем.
Тогда мы были еще малые, никто из нас не работал. Что родители присылают, то и пропиваешь. Жил еще на Розы Люксембург – единственная квартира, где хорошо топили. Но потом начался капитальный ремонт. В туалете за унитазом была дыра, и прекрасно просматривался унитаз соседей. Повсюду летала строительная пыль. Понятное дело, мы там долго не протянули.
А однажды пьяный поэт перепутал дверь туалета и дверь своей комнаты
А вот одно жилье вообще мне запомнилось надолго. Я тогда был женат. Сняли, в общем, комнату в пятикомнатной квартире около «Могилевской» . В одной комнате жил хозяин с бабой. Это был один белорусский «паэт-авангардыст, бард, перакладчык». Во второй комнате жила девочка, играла в какой-то метал-группе. Еще в одной комнате – мой одноклассник из Могилева. В четвертой жил грузинский художник. Говорил, что по национальности он мегрел. Крутой художник, экспрессионист. Жил там нелегалом, из квартиры не выходил – боялся, что менты его вышлют обратно. А мы жили в проходной комнате за баррикадой из шкафов, пианино, одеял и фиг знает, чего еще. За пианино жить неприкольно, особенно с женой. Хозяин постоянно опирался на наши шкафы, когда подшофе добирался до своей комнаты через проходик, и все вечно падало. Они все время квасили. Художник с поэтом, поэт с одноклассником. Трезвым пьяных людей вообще видеть нельзя, ужасно бесит. А однажды поэт перепутал дверь туалета и дверь своей комнаты.
Самая крутая была квартира около Первомайской. Вид был красивый: дорога прямо идет на тебя и разъезжается. Ходили трамваи под окном, и весь дом трясся. Но привыкаешь быстро, даже потом не хватало. Это была трехкомнатная квартира, и кроме меня там жили одни девочки. В одной из комнат жила девчонка с философского. Хорошая была, но тихая, интроверт с бокалом вина и сигаретой. Соседи жаловались хозяйке, что у нас нету штор. Ничего страшного у нас не происходило, но факт штор их очень волновал. Хозяйка тоже постоянно ругалась, что ее захламленная квартира захламлена. Район был хороший, тихий, никакой гопоты. Но самое сложное было – собрать деньги на коммуналку и на оплату хозяйке вовремя. По этому поводу меня все ненавидели.
Все хозяева сдавали реально хлам за хорошие деньги. Это были правда жуткие квартиры. Вот я много смотрел, ездил. Везде тараканники такие. И, конечно, хотят, чтобы жила семейная пара и никто там не пил, не шумел. При этом приезжали каждый день от нечего делать и проверяли, не валяется ли где-нибудь на полу твоя майка или носок. Почти каждый так делал.
А сейчас я живу впервые в квартире, где чувствую себя как дома. Здесь меня никто не достает. Могу разбросать носки, но не делаю этого. Ну, если надо будет, накидаю. За эту квартиру плачу 250 долларов. Планирую попросить о снижении оплаты, а то сейчас и коммуналка начинает расти. Сейчас можно платить чуть больше и снимать квартиру в новостройке, с хорошей планировкой где-нибудь в Малиновке. Но я после своих 15 кругов ада уже ненавижу переезды. Меня и тут устраивает. У меня уже фобия: а если они сдают ее на месяц, а пудрят мозг, что на три года? И думаешь: не-е-ет, опять собирать вещи, привыкать к новому дому, району. Конечно, хотелось бы построить квартиру. Иметь свое всегда хочется. Это, наверное, самая большая проблема. Казалось бы – бетонный кусок. Почему так дорого стоит? Как в нашей стране заработать, если ты не чиновник, не бизнесмен и не любишь продавать и покупать, непонятно.
Слава
менеджер по снабжению, сменил 15 квартир
Первый раз снимал комнату, когда мне было 22. Мы семьей приехали с Алтая после распада СССР, потом меняли квартиры еще раз шесть. Потом я решил отдельно пожить. Хозяин лет сорока, жил в соседней комнате. По мебели и планировке можно было сказать, что у них когда-то были деньги. Там жил попугай на кухне, с которым я разговаривал чаще, чем с моим соседом. Еще там дофига моли летало. Дом стоял на границе с Лошицким парком. А там дальше располагался камвольный комбинат. И в весенне-летний период стаи моли, мчащихся в никуда, попадали прямиком в окна.
Однажды я прихожу домой, прохожу по коридору мимо кухни и вижу хозяина с размазанной по лицу сметаной. Он достал всю мою еду, которая была в холодильнике, сидел и ел. А как-то раз он зашел ко мне в комнату с какой-то пьяной женщиной и говорит: «Можно я воспользуюсь?» Просто у меня в комнате стояли две кровати и, видимо, одной из них он и хотел воспользоваться. Ну и все, я ушел. Было смешно, что отблагодарил он меня шестью сигаретами «Гродно», положив их на тумбочку рядом.
Потом была квартира на Толстого, 4. Прекрасный вид из окна: было видно прямо весь город до библиотеки. Большие окна, закаты. Когда моя тетя выкидывала старую мебель, она выкидывала и все завалявшиеся книги. Я решил забрать их себе, заказал бус, перевез к себе и копался там, читал. Я где-то год вообще не вылезал из квартиры, никуда не ходил, не тусовался. Только читал.
Как-то поселился с другом на Цнянской, в четырехкомнатной квартире. Это было по знакомству, квартира подруги. Она уехала учиться в Англию и сдавала нам за копейки. Четыре комнаты, мы вдвоем с другом. С соседями, конечно, всегда была бойня. Мы даже звукоизолировали стену, потому что они были просто картонные. После этого понял, что надо выбирать квартиры, где повыше потолки и потолще стены.
Потом переместился на Октябрьскую. Это было отличнейшее место, прямо возле КЗ «Минск». Огромная двухкомнатная квартира с балкончиком во двор, невероятно большая ванная. За квартиру на те времена отдавал 350 баксов. Снизу жила бабушка, которая ничего не слышала, и это позволяло мне слушать музыку, как я захочу. Это было, наверное, одно из самых приятных мест, там атмосфера была очень классная. Там, видно, какая-то бабушка жила, осталась старинная мебель и всякие раритетные штуки. Это, наверное, только моя постоянная тяга к путешествиям и чему-то новому побудила меня съехать оттуда.
Переехал на Якуба Коласа. Это очень странное место. Первый этаж, в одной комнате стояло невероятно много мебели, целая свалка. Был интересный момент: когда я оттуда съехал, мне позвонил дедуля, который сдавал, и спросил меня, зачем я порвал библию. Я, конечно, ничего не рвал, но сама идея интересная: я сижу, рву библию.
Однажды я прихожу домой и вижу хозяина с размазанной по лицу сметаной. Он достал всю мою еду, которая была в холодильнике, сидел и ел
Жил потом на Красной с видом прямо на площадь Якуба Коласа. Получается, я вообще выбирал все квартиры так, чтобы мне нравился вид из окна, высота и пространство. В этом плане на Красной меня все устраивало. Там коридор был метров 20 в длину со стеклянным шкафом в конце. Ты заходишь, будто в огромную залу. Мы там гоняли в футбол даже. С соседом, который жил снизу, были постоянные проблемы. Говорил, что мы очень громко топчем. Друзья однажды делали проект у меня дома, заливали формы из гипса, так сосед ворвался и начал топтать все это. Мы его хотели убить. В этой квартире было очень классно выходить с кухни на центральный балкон. Было ощущение, что ты не в Минске.
Помню момент, как я еду на машине к маме домой и вижу из окна строящийся дом на Маяковского, 100. Там уже второй или третий этаж достраивали, и я тогда подумал: класс, интересно было бы тут пожить. И через месяцев восемь я в этом доме уже жил. И, самое что интересное, в этом доме, в этом подъезде я полгода жил один. Я мог слушать музыку, как угодно. Мог делать все, что угодно. Это по-своему забавно. Там и с друзьями тусовались. Могли танцевать полуголые с открытым окном и музыкой вовсю. Люди проходили и, наверное, думали: что там за вакханалия творится? Самый большой минус – это ремонт у соседей. Всегда, когда въезжаешь в новостройку, жди очень долгого ремонта, сверления перфораторов и прочего кошмара.
В этом подъезде я полгода жил один. Я мог слушать музыку, как угодно. Мог делать все, что угодно. Могли с друзьями танцевать полуголые с открытым окном и музыкой вовсю
Эта квартира – одна из самых удобных, мне здесь очень нравится. Но когда мы сюда въехали, срач был нереальный. Здесь разводили собак, и запах был невыносимый. Ламинат шел волнами по пятибалльной шкале. Мы попросили сделать минимальный ремонт, сказали, что подумают. Но, видимо, все, кто приходил, отказывались. Потому там правда после десяти минут начинаешь задыхаться. В общем, когда мы сюда въехали, нам пришлось еще заказывать чистку, чтобы они убрали всю квартиру, вплоть до потолка. Тот порядок и уют, что сейчас есть, мы сами создавали.
Мои переезды не такие уж и лакшерные. Например, я потерял половину вещей. На какой-то квартире фотоаппарат взял, на какой-то кровать оставил. Теперь – только необходимые вещи и матрас. Красиво звучит, что я так езжу. На самом деле много чего было. По-своему тяжелого. У меня был старший брат, был отец. Осталась только мама. Были периоды очень сложные, потому я и начал жить один. Не в том причина, что я хотел гулять. Ушел из универа, потому что хотел сам платить, потом восстановился. Тогда уже пошел на работу. В основном я экономил и копил деньги на постройку квартиры, что в итоге и получилось. Пока я еще живу в съемной на проспекте, потому что в построенной квартире ничего нет. Чтобы ее построить, приходилось иногда работать без отпусков, отказывать себе в покупке многих вещей и в путешествиях, снимать квартиры с друзьями – так выходило дешевле.
Фото: pixabay.com, личные фото героев
