Павел Пиловец, дизайнер
«Я перебирал старые фото на облачном диске и понял, что часто фотографирую именно здания позднего СССР, панельки и ту архитектуру, которая считается не парадной. Так и появилась идея блога. На моих фото не только брутализм, а то многие комментируют и пишут в личку, мол, это не брутализм и то не брутализм.
Про архитектуру я не сразу понял. Сперва разбавлял немного костелами и церквями. Потом понял, что отдельно нужно выносить тему модернизма, конструктивизма и брутализма. Я много думал, почему я это фотографирую, ведь для большинства это уродливо или нейтрально. Для меня это та среда, в которой мне некомфортно (видимо, поэтому и цепляется глаз). В своей первой поездке в Западную Европу я подумал, что у них почему-то все не так, как у нас. Наши уродливые и неухоженные, но мощные здания сильно контрастировали с историческими пряничными домиками и современными идеально ровными зданиями Австрии и Германии. Тогда я не понял, что это наша отличительная черта, наша фишка. Потом много с кем общался на эту тему, и люди в Беларуси просто не замечают этого. Для нас это данность.
А многие иностранцы говорят: у вас все такое советское и необычное. И я тоже не могу этого развидеть. А раз у нас люди не замечают, значит, это наша культура. Значит, это норма. И пройдя все стадии от гнева до смирения, теперь я вижу в этой архитектуре эстетическую ценность. В сравнении со всем тем ужасом, который понастроили после 2000-х и продолжают строить, здания позднего СССР выглядят очень даже ничего. Как пример могу привести ситуацию с окнами. Практически во всех старых советских модернистских зданиях Минска рамы окон делали тёмными. Советские архитекторы работали с рамой окна как с архитектурной деталью, влияющей на визуальное восприятие, и там, где нужно, выделяли зоны тёмным, чтобы объединить ряды окон в общую форму, задающую ритмический рисунок фасада. А в 2000-х словно все здравлмыслящие архитекторы умерли или их заставили молчать. Повальная замена окон на пластиковые с белыми рамами изуродовала многие фасады зданий позднего СССР. Теперь белые пластиковые рамы стали фирменным стилем белорусской архитектуры эпохи до Новой Боровой.
В целом, с реставрацией модернистских зданий у нас все очень плохо. Утратой последних лет стал дом-корабль БНТУ. Манифест модернизма, наследник Баухауза, здание из бетона, стекла и металла превратилось в пластиковый макет самого себя. И это происходит повсеместно. Модернистская архитектура у нас - это уходящая натура, и я понял, что надо успеть запечатлеть все хотя бы в том состоянии, в котором оно сейчас. Надеюсь, что когда-то и у нас поймут, что подобные здания при должном отношении можно превратить в современные памятники архитектуры, способные привлечь толпы туристов (брутализм необычен и популярен во всем мире). Я мечтаю о том, чтобы фамилии авторов модернистских зданий, которые расбросаны по Минску, стали широко известны, а архитектурные произведения были признаны культурным достоянием и должным образом восстановлены.
Больше всего мне нравятся старые заводские здания, старые общежития или проектные институты. Это здания, до которых не было никому дела и которые мало или вовсе не реставрировали.
Мне ещё нравятся заводские здания, которые сейчас в полузаброшенном состоянии. В них брутальная мощь и первобытная сила, заложенная архитектором. Рядом с ними немного страшно и неуютно, при этом очень притягательно. Печалит, правда, когда подобные здания разрисовывают или ремонтируют пластиковым сайдингом. Озвучу не очень популярное мнение о муралах Минска, которые зачастую рисуют прямо по фасаду зданий, даже поверх окон. Чаще всего холстом выступают именно старые производственные здания, та самая уходящпя натура, которая мне интересна. Хочу запечатлеть ее до того как все будет снесено, «отремонтировано» либо закрашено муралами».
Фото: Instagram, instagram.com/minsk_brutalism/, Павел Пиловец
