Полуголые официантки и еще 5 развлечений на выходные

Фильм «Поддержите девушек»

реж. Эндрю Буджальски

Лиза – очень толковая управляющая в провинциальной закусочной с полуголыми официантками (по её словам, это стандартный американский формат «три B»: boobs, brews and big screens – т. е. сиськи, пиво и большие экраны) – переживает один очень трудный день на работе. Ночью грабитель залез в закусочную, но застрял в вентшахте; новые молоденькие работницы требуют инструктажа; нагрянувший с внезапным визитом хозяин заведения как всегда не в духе и в очередной раз по пустякам угрожает увольнением; на днях одна из официанток во время ссоры сломала ногу своему бойфренду, и теперь для неё неплохо бы организовать сбор средств на адвоката. Где-то на фоне всей этой то ли комедии, то ли триллера нависают феминистическая и расовая повестки (политика заведения, оказывается, не допускает работу двух чернокожих официанток в одну смену; Лиза и её лучшая подруга Дэниель как раз таки чёрные), вот только думать о них главной героине не хватает ни времени, ни сил: работа и индивидуальные отношения с отдельно взятыми людьми выглядят куда важнее каких-либо глобальных вопросов идеологии.

Режиссёр Эндрю Буджальски – когда-то пионер мамблкора, а ныне практически полноправный американский классик – снимает кино, в котором собственно этот статус классика полностью и оправдывает. Даже заезженный всеми, кому не лень (от знаменитых «Клерков» до прошлогоднего «Узкоглазого»), комедийный сюжет он снимает будто бы в 4D по сравнению с конкурентами: настолько нерукотворными и понятными кажутся его драматические конфликты на рабочем месте, такими точными видятся микроманеры его крайне симпатичных актрис и до такой степени сильного эмоционального отклика он добивается концовкой, где ничего особенного не происходит, а героини просто выпускают на волю буквальный крик души.

Н. Л.

Сериал «Golden Kamuy»

К 2018 году голливудские запасы развлечений в авантюрном/приключенческом жанре, кажется, полностью истощились. За поставку скучающим на диване зрителям продукта в одной из самых классических категорий убивания времени теперь чуть ли не в одиночку приходится отдуваться индустрии аниме: на японском телевидении продолжается сериал «Golden Kamuy» – увлекательное приключение, не теряющее даром времени и буквально с первых минут первой серии выходящее на скорости как минимум первых «Пиратов Карибского моря».

По сюжету аниме покрытый шрамами здоровяк Сугимото, промышляющий золотодобычей в заснеженных лесах острова Хоккайдо, однажды слышит от своего партнёра байку о большом кладе с украденным у племени айнов золоте и о карте, которая выбита в виде татуировок на 24 спинах сбежавших из тюрьмы заключённых. Благодаря случайной оговорке собеседника, Сугимото понимает, что всё это не просто байка, и за одно это осознание чуть не платится жизнью. Вот только Сугимото – это ветеран только что закончившейся русско-японской войны, на которой он кроме прочего заработал прозвище «Бессмертный», потому и смертельно опасная охота за сокровищами для него – это что-то вроде самого естественного на свете решения. В какой-то момент в качестве компаньона к нему присоединяется милая айнка-охотница Асирпа, благодаря которой короткие перестрелки, кровавая резня и изматывающие погони ради разнообразия перебиваются кулинарным шоу с рецептами традиционных блюд айнов.

В то время как почти любое голливудское зрелище в наше время оказывается тысячу раз перемерено и протестировано, в «Золотом божестве» царит свобода авторского воображения и хороший творческий анархизм. Твисты возникают из ниоткуда, но так лихо и ярко, что жаловаться не приходится; случайно встреченным по пути героев психопатам уделяется неоправданно много времени, но зато в них открывается подлинная экзистенциальная глубина, даже сотая доля которой не доступна злодеям «Марвела»; в реальном времени пересказанных кулинарных рецептов вроде как не ждёшь посреди приключенческого кино, но если так подумать, то почему бы и нет? 

 Н. Л.

Игра «The Gardens Between»

Дождливой летней ночью два разнополых школьника забираются в домик на дереве, чтобы вспомнить абсолютно все важнейшие этапы их дружбы, от момента, когда семья девочки переехала сюда, а та, вместо того, чтобы помогать разбирать коробки, принялась болтать с очкастым соседским мальчиком, до того случая, когда девочка посеяла картку во время канализационной экспедиции и поэтому позднее вечером пришлось сидеть с телескопом и глядеть на звезды в одной майке.

«The Gardens Between» разбивает свою нехитрую историю на пространственные головоломки, каждая из которых оформлена в соответствии с концепцией, знакомой всем зрителям мультфильма, хм, «Головоломка», как остров воспоминаний. Воспоминание о переезде выглядит как остров, заваленный коробками с вещами, и расположенный рядышком остров с калиткой, через который герои вышли в тот раз вместе прогуляться. На каждом острове есть огонек, который, если донести его до вершины каменистого утеса, заставит воспоминание сиять в полную силу. Фонарь с этим огоньком несет девочка, а мальчик дергает по дороге за разнообразные рычаги. Игрок в это время перемещается за ними следом в качестве летучей богоподобной камеры и может по необходимости крутить время их перемещения назад и вперед. Все механики и правила демонстрируются в первой же локации, а сама игра занимает ну часа два от силы.

Волшебными эти два часа становятся по той же причине, по какой волшебными являются два часа «Головоломки»: нежно и точно отобранные детали, от которых заходилось сердце в детстве (не только приставка, но и надрезанная пилой доска; не только попкорн под пледом, но и прыжки через грязную лужу) сделаны так красиво, и взаимодействие с ними приносит столько удовольствия, что нарисованные мальчик и девочка, не произносящие за игру вообще ни слова, становятся близкими и понятными.

А. С.

Статья про автотюн

Лучший музыкальный инструмент, появившийся в нынешнем тысячелетии – автотюн. По крайней мере, именно это утверждает знаменитый музыкальный журналист Саймон Рейнольдс в своем недавнем обширном эссе для сайта Pitchfork. В смысле фактической базы эссе является чуть расширенным вариантом википедийной страницы (что, впрочем, тоже дело хорошее, если вы в вопросе ни в зуб ногой), но главной его частью являются многочисленные искуссные рассуждения об артистах, искусстве и специфике человеческого к ним отношения.

Изобретатель автотюна в музыкальный бизнес пришел из нефтедобычи и потому взгляды на музыку имел самые дремучие: он считал, напрочь игнорируя более-менее всю историю популярной музыки XX века, что чем точнее певец при пении попадает в запланированные ноты, тем пение выходит эмоциональнее. Словно в насмешку над его взглядами, первые же пользователи автотюна, продюсеры певицы Шэр, выкрутили ручки аппарата до абсурдной калибровки и превратили ее вполне мягкий и теплый живой голос в хите «Believe» в странную, нечеловеческую штуку. В нулевые поп-звезды не часто решались на столь же решительное использование автотюна (Лил Вэйн и Канье Вест осмелели лишь к самому концу десятилетия), но уже в десятые ряд рэперов-звезд настолько срослись с автотюном и тем неествественным, чудным преображением, которое тот приносил их голосам, что их можно считать буквально киборгами.

Главный удачный ход в рассуждения Рэйнольдса – это замечание, что никакой такой «естественности» в человеческом пении не существует. Что оперное пение, что принятые в арабских странах, или, допустим, у народов Крайнего Севера способы петь – являются, в сущности, чрезвычайно головными и искусственными. Точно так же сложнейшие вокальные гармонии Beach Boys или Queen являются, по сути, порождением варварского автотюна – не имея в руках машинки, исправляющей ноты, эти музыканты тратили сотни дублей и часы работы за монтажным пультом для достижения идеального исполнения. Нынешние же автотюн-рэперы вроде Future или Young Thug, наоборот, стремятся в пении к предельной спонтанности и сырости, а подтяжки, которые их голосам делает автотюн, оказываются звуковым аналогом не замораживающего лицо ботокса, а дрожащей от волнения губы или дергающегося века. Дальше Рэйнольдса уже не остановить: раз в автотюне «души»-то как раз и больше, чем без него, то в помойку отправляются и все остальные аргументы. Ну в самом деле, кто выиграл от того, что Брайан Уилсон, придумав в голове вокальную партию, был вынужден тратить дни напролет, чтобы ее создать в реальности? Очевидно, что с автотюном он бы великие альбомы выпускал по пять штук в год, и не он один.

 А. С.